Юрий Власов - Женевский счет

Февральская революция выбросила из секретнейших сейфов множество документов. Один из них неопровержимо свидетельствовал о связи охранки с их светлостью князем Бебутовым. Более того, князь выполнял свои шпионские обязанности совершенно добровольно, так сказать, безгонорарно. Доносчик по призванию!

Нет, клеймена Русь доносительством! Кажется, уже в утробе матери младенцы берут вкус к шпионству…

Конфуз!

Скандал для князя!

Сию книжицу его светлость сочинил строго анонимно, однако свою фотографию не забыл поместить. И сочинил все страницы из самых искренних побуждений. Вот и разберись в людях! Агент, осведомитель по призванию, довольно нечистоплотная личность — и автор резкой антимонархической книги!

Этот кадетствующий Бебутов — близкий родственник известного генерала В. О. Бебутова — героя Крымской кампании 1853–1856 гг., одержавшего решительнейшую победу над превосходящими силами турок при Башкадыкларе.

«Нахимов, Бебутов — победы близнецы!» — подаст тогда голос престарелый друг Пушкина князь П. А. Вяземский.

Разоблачение Бебутова-кадета как полицейского осведомителя обернулось для него параличом и смертью.

Да кабы всю эту нечисть настигала кара — доносчиков, осведомителей, злых карьеристов, шагающих через трупы и горе людей… Ведь по сути — палачи. Усекают подло, без ответа чужие жизни. Ни Бог им не в укор, ни муки, на которые походя обрекают людей.

Да как чисто, вольготно дышалось бы без них и тех, кто с мандатами разных законных служб сует нос в чужие письма, дневники, подслушивает телефонные разговоры, лезет тайком в чужие дома, куражится на допросах и сживает со свету неугодных (скорее — непокорных, непохожих) людей всеми секретными и несекретными приемами.

Как бы чисто было без них, просторно!

Да только нет у них того чувства (совести), от которого (когда она не чиста) обыкновенные люди начинают хиреть и погибать. Ясные у них глаза. У двуногих существ в галстуках и при дипломах глаза яснее ясного — это их природное свойство.

И еще: пожить бы, где нет зависти — прародительницы едва ли не всех зол и пороков, за ничтожным исключением — всех…

«Акт об образовании Всероссийской Верховной власти, принятый на Уфимском Государственном совещании, имевшем место в Уфе 8–23 сентября 1918 г.

Государственное совещание в составе Съезда Членов Всероссийского Учредительного Собрания и уполномоченных на то представителей Комитета Членов Всероссийского Учредительного Собрания, Временного Сибирского правительства, Областного правительства Урала; казачьих войск: Оренбургского, Уральского, Сибирского, Иркутского, Семипалатинского, Енисейского, Астраханского; представительств Башкирии, Алаш, Туркестана и национального Управления Тюрко-Татар внутренней России и Сибири и Временного Эстонского правительства; представителей съезда городов и земств Сибири, Урала и Поволжья; представителей политических партий и организаций: партии социалистов-революционеров, Российской социал-демократической рабочей партии, трудовой народно-социалистической партии, партии Народной Свободы, Всероссийской социал-демократической организации «Единство» и «Союза возрождения России» — в единодушном стремлении к спасению страны, воссозданию ее единства и обеспечению ее независимости

Постановило:

Вручить всю полноту Верховной Власти на всем пространстве Государства Российского Временному Всероссийскому Правительству в составе лиц: Николая Дмитриевича Авксентьева, Николая Ивановича Астрова, генерал-лейтенанта Василия Георгиевича Болдырева, Петра Васильевича Вологодского и Николая Васильевича Чайковского…

…

Временное Всероссийское Правительство, впредь до созыва Всероссийского Учредительного Собрания, является единственным носителем Верховной Власти на всем пространстве Государства Российского…»

За отсутствием некоторых членов Директории ее временно пополнили эсер В. М. Зензинов, кадет В. А. Виноградов и профессор В. В. Сапожников.

Возглавил Директорию бывший эсер Н. Д. Авксентьев.

Генералу Болдыреву был выдан следующий документ:

«Указ Временного Всероссийского Правительства

г. Уфа № 2 11/24 сентября 1918 г.

Члену Временного Всероссийского Правительства генерального штаба генерал-лейтенанту Василию Болдыреву вручается Верховное Главнокомандование всеми Российскими Вооруженными Силами.

Члены Временного Всероссийского Правительства:

Николай Авксентьев, Владимир Зензинов,

Василий Сапожников

Временный Управляющий делами А. К …»

Впоследствии окончательно заместили Н. И. Астрова — кадет В. А. Виноградов, а Н. В. Чайковского — эсер В. М. Зензинов.

Профессор Василий Васильевич Сапожников пользовался в Сибири большой популярностью как общественный деятель и научный работник. Сапожников — ученик знаменитого К. А. Тимирязева. По своим политическим взглядам и убеждениям Сапожников примыкал к сибирским областникам. На совещании в Уфе Сапожников, по мнению современников, являлся едва ли не самой крупной фигурой, но для политической деятельности Сапожников совершенно не подходил. Он скончался от рака легких в августе 1924 г. И вовремя — не миновать ему иначе всех прелестей «женевского» перевоспитания…

Директория лишила прав все прежние областные правительства. В октябре она подалась в Омск, в ту пору «посибиристей» означало и понадежней.

Из показаний Савинкова Военной коллегии Верховного суда СССР на утреннем заседании 27 августа 1924 г.:

«…Затем я пробрался в Уфу, потому что там должно было быть Государственное совещание. Когда они образовали Директорию и во главе ее стал Авксентьев, я пошел к Авксентьеву и сказал ему то, что я говорю вам сейчас, и предложил ему, что я уеду за границу, пусть Директория пошлет меня с какой-нибудь миссией туда, чтобы меня не было в Сибири и чтобы я им не мешал. Авксентьев чрезвычайно охотно на это согласился. Сибирское правительство, вообще сибиряки всячески меня отговаривали, и даже Сибирское правительство предлагало мне войти в его состав. Но я отказался войти… Я никому не хотел мешать. Если бы я принял это предложение, то было бы еще больше драки (между Сибирским правительством и Директорией). Авксентьев согласился и отправил меня за границу, в Париж, с особой миссией, военной…»

Правые сразу возненавидели Директорию. Правым гимн «Боже, царя храни», хоть на любой манер, а все благозвучнее чужестранного «Интернационала» — ну сравнения нет! Левых тоже не порадовало образование Директории, особенно свободолюбивые остатки Комуча. Эти остатки все пытались предотвратить сползание Директории на кадетско-монархические позиции, за что и заплатили в самом скором будущем своими головами — ценность, разумеется, не ахти какая, ежели мерить мир нашими «женевскими» мерками. И действительно: не человек важен и не люди, а движение, общее движение к светлому завтра.