Юрий Власов - Женевский счет

Когда я был на боевых участках, я думал, что на этих боевых участках дерутся части «Народной Армии», организованные. Но я убедился, что частей «Народной Армии» было очень мало, а дрались добровольцы и члены нашей организации.

Председатель . И чехи?

Савинков . И чехи, там дрался первый чешский полк Швеца. Собственно оборона в значительной части лежала на этом чешском полку. Если бы не этот чешский полк, вы бы Казань взяли давным-давно [136] Здесь, в судебном отчете, совершенно очевидный передерг. Следовало показать, что за белыми не было поддержки народа, дрались какие-то «наемники» — чешский полк. Однако из воспоминаний Троцкого, да и телеграмм, писем Ленина, постановлений ЦК РКП(б) следует, что сопротивление белых не сходилось на одной-единственной воинской части под командованием Швеца, который к тому же вскоре застрелился. Потребовались мобилизация коммунистов Петрограда, Москвы, переброска множества частей (и именно под Казань), дабы сломить сопротивление «Народной Армии», скрепленной эсерами-савинковцами, и белочешских отрядов. . Швец дрался (он потом застрелился), полк этот совершенно замучили. Другие чешские полки или не хотели драться, или же их не посылали, берегли…

Успех выдвигает Вацетиса на должность Главнокомандующего всех Вооруженных Сил республики. Но тут же положение круто осложняется антисоветским восстанием в Ижевске и Воткинске, а также прорывом белых на Пермском направлении. Это восстание и даст основной кадр (из рабочих) для знаменитой каппелевской армии белых (поначалу корпуса).

По воспоминаниям члена Реввоенсовета Второй армии Г. Я. Сокольникова, восстание было исключительно обширным и массовым. Целая армия была брошена на его подавление.

«Вторая армия должна была ликвидировать восстание на Ижевском и Боткинском заводах, — вспоминает Сокольников, — и не допустить соединения восставших частей с войсками учредиловцев. Вокруг Вятки шли кулацкие восстания (восстания крестьян против насильственного изъятия хлеба. — Ю. В.), посланные из Москвы продотряды частично присоединялись к восставшим (рабочие тоже не могли мириться с кровавым ограблением крестьян. — Ю. В.). Вторая армия… потерпела ряд неудач… После двух месяцев борьбы, в течение которых руководство восстанием на заводах все больше переходило от эсеров и меньшевиков к монархическому чиновничеству и офицерству… белые (т. е. восставшие. — Ю. В.) отступили за Каму…»

ноября 1918 г. в газетах опубликовано постановление ВЦИК о ВЧК и местных ЧК. Отныне при данных организациях формируются особые вооруженные отряды.

Это всё попытки придать законность неограниченному революционному террору.

На Южном фронте белые армии под общим командованием Деникина тоже трогаются в наступление, пусть еще робкое. Восточный фронт красных вынужден делиться с южными войсками. Белые 25 декабря 1918 г. захватывают Пермь, 31 декабря — Уфу. Первый Советский полк и ряд других частей почти в полном составе переходят к белым…

Чу, запах крови!

Для расследования причин падения Перми на Восточный фронт спешно выезжают Сталин и Дзержинский. Вообще Мундыч и Сталин жили душа в душу — никаких разногласий: ни Боже мой! Это у Мундыча с Лениным — случались, а со Сталиным — никогда. Ценил Сталин в Дзержинском горячую убежденность в общем тяжком деле сокращения народонаселения республики.

Теперь Восточным фронтом командуют С. С. Каменев (не путать с Львом Борисовичем Каменевым), члены Реввоенсовета И. Т. Смилга, С. И. Гусев и И. Н. Смирнов. На 1400 километров фронт: от Камы до Уральска.

Белые продолжают энергично атаковать на Архангельском направлении. С 18 ноября 1918 г. их верховный вождь — адмирал Колчак.

Цель адмирала — выйти на соединение с войсками Северной области, возглавляемой генералом Миллером. Там запасы снаряжения, доставленного союзниками в Архангельск и Мурманск. Кроме того, соединение обеспечит стратегически выгодный единый антибольшевистский фронт от Финляндии до Туркестана включительно. И эта цель почти достигнута. В районе Котласа вот-вот сойдутся разъезды армий Миллера и Колчака. Ни на один день не обрывается радиопереписка между генералом и адмиралом.

Иоаким Иоакимович Вацетис, как и первый Верховный главнокомандующий белой армии генерал-лейтенант В. Г. Болдырев, родился в крестьянской семье, что тоже никак не помешало ему стать офицером и закончить в 1909 г. Академию Генерального штаба. В мировую войну продвинулся до полковника. С апреля 1918 г. — первый начальник дивизии [137] Тогда были не командиры дивизий, а начальники дивизий — начдивы. латышских стрелков — самого крепкого и боеспособного соединения Красной Армии. Со 2 сентября 1918 г. и по 9 июля 1919 г. — первый Главнокомандующий всех Вооруженных Сил Республики.

Командарм второго ранга Вацетис был отмечен расстрелом через 18 лет после адмирала — 28 июля 1938 г. Не осталось даже следов от рода Вацетисов, всех перетолкла утроба «женевской» твари. А ведь как славно командовал гвардией революции — латышскими стрелками!

Черной птицей скользит над Россией «женевское» чудище. Непременно каждого мазнет тень: нет ни одного, мысли которого не были бы ему известны. И едва ход мыслей берет в сторону от рельсовых путей ленинизма, уже не выпускает чудище такого человека из виду, чертит погребальные круги, пока камнем не падет и не выдернет из общего хода жизни. Ловок и бесшумен этот удар — никто толком и не углядит.

Не терпит чудище ничего своего в людях: чтоб все было только от него, и непременно привычное, общее, заученное. Каждому заглядывает в глаза — и все вымеривает человечка, вымеривает…

Но особенно не любит, когда человечек уже — человек, то есть выше и сильнее его, чудища.

Когда человек выше и сильнее, чудище бьет вмертвую. Тут всегда особый азарт и особый счет.

Когда группа людей превосходит чудище в силе духа и решимости держаться своих убеждений, оно предпримет все, дабы выбить всех до единого. И ни строчки памяти о них, ни платочка или там пуговки. Дематериализуются люди, отступают в небытие.

Нет и не существует для «женевского» чудища уважения к чужим взглядам и убеждениям, впрочем, научено оно и другим способам уничтожения людей независимой мысли: бытом, безгласием, забвением. Человек независимой мысли теряет себя, мельчает без обращения к людям и без отзвука своим мыслям. Почти никто не выстоял против уничтожения глухой изоляцией и забвением. Тенью вся жизнь вокруг, и ты вроде — во сне. И стирает тебя быт, все сходит на сон, неверие и самоизмельчание…

Но к Иоакиму Иоакимовичу это не имело ни малейшего отношения. Натужно, упорно сворачивал Иосиф Виссарионович зрение и мысли народа — при чем тут революционные заслуги? Ну не подпадали целые категории людей под будущее. Ну роспись такая! Новых людей ждали к жизни — сколько для этого старались! Вот-вот поколениями пойдут!