Александр Козловский - Вокруг только лед

При продолжительных ветрах южных румбов, в которых уже чувствуется ледяное дыхание Антарктиды, кромка льда представлена также первичными формами льда, порядком измельченными на волне и сбитыми ветром в отдельные полосы. Такая разорванная кромка смещается далеко на север, и общая сплоченность льдов уменьшается.

Ветры северных румбов несут тепло, снег. Первичные формы льда, слагающие кромку, начинают таять, ее граница смещается к югу, и теперь судно, добравшись до нее и встретив даже тертые и видавшие виды старые льды, начинает обходить полосы сплоченного льда, чтобы продолжить свой путь к югу.

Для ноября, когда судно подходит к кромке где-то в районе 60° ю. ш., наиболее характерен лед четвертого типа, который образуется, когда дуют «бравые весты» – сильные продолжительные ветры западных румбов. Они достаточно теплы, чтобы не вызывать образования молодого льда, достаточно сильны, чтобы волна, поднятая ими, неустанно дробила приносимые с юга «солидные» льды зимнего и осеннего происхождения. Работая, как гигантские меха, «бравые весты» приводят в движение всю северную окраину зоны дрейфующих льдов, куда отсасывается от побережья масса старых льдов. Кромка становится динамичной, обстановка меняется очень быстро, но сплоченные льды не образуют обширных, трудно проходимых для судов массивов.

Такова кромка, первые десятки миль в зоне дрейфующего льда. Дальше, ближе к берегу, лед становится толще, швы торосов пересекают поля ровного льда, которые особенно живописны у подножий неподвижных величественных айсбергов. Штиль, ослепительное солнце, царящее в девственно чистом голубом небе над этим ледяным безмолвием. И только вторжение судна в этот царственный мир нарушает его спокойствие. Тень корабля, перепрыгивая со льдины на льдину и ломаясь на торосах, надвигается на спящих тюленей. Морские леопарды, пробуждаясь от сна, злобно раскрывают пасти: «Кто посмел нарушить сон? Я здесь владыка!» Тюлени Уэдделла, увальни и сони, едва поднимают от снега голову, нехотя переворачиваются на другой бок и недоуменно смотрят на судно, проползающее в нескольких метрах от них. Пингвины разбегаются в стороны и исчезают в темных щелях разводий, затем выпрыгивают на льдины далеко от судна.

Так начинается наш путь через льды к побережью. Он может быть коротким, если нам удается найти лазейки среди ледяных полей. Иногда этих лазеек не бывает. Но, когда мы их находим, они, как правило, оказываются в традиционных местах. К сожалению, они существуют непродолжительное время и такие места у побережья Антарктиды можно сосчитать по пальцам.

Неподвижность айсбергов и льдов обманчива. Ежеминутно, ежесекундно все это гигантское ледяное ожерелье находится в непрерывном движении вокруг Антарктиды. Под действием господствующих ветров юго-восточной четверти горизонта, которые обусловлены как стоком охлажденного воздуха с антарктического ледникового купола, так и приходящими с океана циклонами, морские льды, формирующиеся у берегов Антарктиды, вовлекаются в вечный, постоянный по направлению дрейф с востока на запад. Их вынос от побережья на север, в открытый океан, определяется особенностями циркуляции атмосферы, а именно системой стационарных циклонов, располагающихся над океаном. Вдоль западной окраины этих атмосферных вихрей льды в своем движении начинают приобретать северную составляющую. Это происходит уже на подступах к пятидесятым широтам, где морские льды, превращенные океаном в причудливое ледяное кружево, и заканчивают свой жизненный путь. У побережья Антарктиды таких стационарных циклонических областей несколько. Наиболее устойчивые из них отмечаются в морях Уэдделла, Рисер-Ларсена, Содружества, Моусона и Росса.

Эта схема кажется чрезвычайно понятной и простой, и вся ледяная круговерть соответствовала бы ей, будь Антарктида круглой ледяной лепешкой, примерзшей к Земле симметрично относительно южного полюса. Но материк, скрытый от нас ледяным панцирем, достигающим четырехкилометровой толщины, несимметричен относительно южного полюса. И, как всякий материк, он имеет свои равнины, высокогорные плато, горные хребты и гигантские каньоны, которые прослеживаются как на океаническом шельфе за пределами оледенения, так и в глубине материка.

На подводные возвышенности и мелководья опираются шельфовые ледники, заполняющие гигантские равнины и котловины между горными хребтами и плоскогорьями. Языки этих ледников уходят далеко в сторону открытого океана, образуя ледяные полуострова, скрывая под собой заливы, островные архипелаги, бухты и проливы. На прибрежных мелководьях и у островов порой на долгие годы застревают вечные странники Южного океана – айсберги, образуя скопления иногда по несколько сот штук. Потом, внезапно оторванные ото дна гигантской приливной или барической волной, они вновь пускаются в путь, совершенно меняя облик прибрежного района на огромном протяжении. Вот все эти общие закономерности в сочетании с этими «частностями» и создают характер и лицо ледового режима Южного океана в целом.

Итак, если двинуться вместе с льдиной в путь с востока на запад, то наше путешествие будет приостановлено первым же полуостровом или языком шельфового ледника, выступающим в открытое море. Дрейфующие льды, встречающие такое препятствие, образуют очень устойчивые, малоподвижные скопления вдоль восточных окраин всех выступов континента. Иногда эти скопления тяжелых всторошенных льдов могут сохраняться не один год, что приводит к образованию многолетнего припая, на основе которого может начать формироваться молодой шельфовый ледник. У восточных окраин шельфовых ледников Лазарева, Западного, Шеклтона такие участки встречаются особенно часто.

В то же время вдоль западных окраин таких выступов берега благодаря господствующим ветрам юго-восточной четверти горизонта, носящим «отжимной» характер, образуются пространства чистой воды. Да и само положение береговой черты относительно генерального направления дрейфа льдов защищает эти акватории от заноса льдов. Так образуются стационарные прибарьерные полыньи, которые иногда сохраняются на протяжении всего периода формирования пояса дрейфующих льдов, а в период его таяния соединяются с открытым океаном. Одна из наиболее устойчивых полыней наблюдается в море Дейвиса, к северо-востоку от обсерватории Мирный. Она вытянута вдоль западной окраины шельфового ледника Шеклтона, и ее площадь, даже в момент максимального развития ледяного покрова, составляет 18-20 тыс. км 2. В море Росса находится одна из самых крупных полыней, ее площадь достигает 60 тыс. км 2. Именно благодаря ей берега моря Росса стали досягаемы для экспедиций гораздо раньше, чем многие другие участки материка, расположенные километров на пятьсот севернее, дальше от полюса. Здесь, на мысе Адэр, в 1899 г. была организована первая зимовка норвежцем Борхгревинком. С берегов моря Росса стартовали к южному полюсу Амундсен и Скотт. Здесь находится самая крупная база – американская станция Мак-Мёрдо.