ЛУБЯНКА. Сталин и МГБ СССР. Март 1946 — март 1953

Весной 1941 года я донес ХАННА о принятом советским правительством решении перевести железнодорожный транспорт на военное положение, что свидетельствовало о завершении подготовки СССР к войне с Германией.

Я информировал ХАННА, что на транспорте спешно приводится в порядок подвижной состав и увеличиваются запасы топлива в необходимых стратегических пунктах. Особое внимание обращено на железную дорогу Москва — Донбасс, западные магистрали и железнодорожные линии, соединяющие столицу с Уралом, причем форсируется прокладка вторых путей. По всем дорогам СССР увеличены перевозки стратегических грузов — угля, нефти, металла.

Вопрос:Уточните, через кого вы получили доступ к сведениям о советском транспорте?

Ответ:Полезным оказался мой старый знакомый начальник проектно-конструкторского бюро управления электрификации Министерства путей сообщения ЧЕРНУХИН Адольф Ефимович, которого я привлек к работе на английскую разведку.

Вопрос:Что общего было у вас с ЧЕРНУХИНЫМ?

Ответ:ЧЕРНУХИНА я знаю с 1925 года. Он также воспитывался в Англии в семье, эмигрировавшей из России. ЧЕРНУХИН вернулся в Советский Союз после Октябрьской революции. В 1927 году он помог мне подготовиться к поступлению на Педагогический факультет МГУ. ЧЕРНУХИН не скрывал свое преклонение перед заграницей. Он превозносил достижения английской промышленности и культуры, утверждал, что в Англии интеллигентный человек располагает всеми благами, каких лишен в СССР.

Вопрос:Вы также высказывали ЧЕРНУХИНУ вражеские измышления о положении в стране?

Ответ:ЧЕРНУХИНУ я неоднократно заявлял, что за границей мы жили бы гораздо лучше, чем в СССР, и высказывал всякие злостные измышления в адрес советской власти. В военные годы ЧЕРНУХИН побывал в Иране. По возвращении он заявил, что даже в этой нищенской стране жил лучше, чем в СССР. В этот раз свои восторги ЧЕРНУХИН адресовал американцам, восхваляя их организаторские способности и богатство техники. По мнению ЧЕРНУХИНА, в случае новой войны победа останется на стороне англоамериканского блока.

Вопрос:Когда вы установили шпионскую связь с ЧЕРНУХИНЫМ?

Ответ:В конце 1940 года я уведомил ЧЕРНУХИНА о своих близких отношениях с ХАННА. Англичанин, сказал я ЧЕРНУХИНУ, вполне наш по политическим взглядам и оценке положения в СССР. От него у меня никаких секретов. Впрочем, ЧЕРНУХИН и без того отдавал себе отчет о характере моей связи с ХАННА. Получая от ЧЕРНУХИНА секретную информацию о состоянии железнодорожного транспорта в СССР, я не скрывал, что в ней заинтересован англичанин. Однажды ЧЕРНУХИН попросил их познакомить.

Вопрос:ЧЕРНУХИНА вы связали с ХАННА?

Ответ:Связал. Несколько раз они встречались у меня на квартире. В 1940 году в радиокомитете я познакомил ЧЕРНУХИНА с ГИББОНСОМ, умолчав, что с этим англичанином меня также связывают деловые отношения.

Вопрос:Или, точнее, совместная шпионская работа?

Ответ:Принадлежность ГИББОНСА к английской разведке я скрьш.

Вопрос:Кроме ГИББОНСА известны ли вам другие шпионские связи ХАННА?

Ответ:ХАННА в лестных выражениях отзывался о Джоне ЭВАНСЕ, корреспонденте английской газеты «Дейли Геральд». В январе 1941 года ХАННА познакомил меня с ЭВАНСОМ.

Вопрос:Где?

Ответ:В московском «Коктейль-холле». По приему, который он оказал ХАННА, было видно, что с ХАННА он состоял в доверительных отношениях. Эванс в разговоре коснулся его друга ирландца Патрика ПРЕСЛИНА, высказав предположение, что последний арестован, так как внезапно исчез из санатория, где проходил курс лечения. Вспомнили потом еще одного общего знакомого, уроженца Америки, переводчика Совинформбюро Якова ГУРАЛЬСКОГО. ЭВАНС заявил, что весьма сожалеет о его отсутствии в нашей компании.

Вопрос:ГУРАЛЬСКОГО вы знали?

Ответ:Знал. Он афишировал свою дружбу с ЭВАНСОМ, и их часто можно было видеть вдвоем в театрах и ресторанах. ГУРАЛЬСКОГО и ЭВАНСА также связывали доверительные отношения. Вследствие эвакуации в октябре 1941 года на Урал моя шпионская связь с ХАННА на время прервалась.

Вопрос:Когда вы возобновили сотрудничество с английской разведкой?

Ответ:В конце 1943 года после возвращения в Москву. По просьбе ХАННА я помог ему перейти на работу в отдел переводов при Совинформбюро. Будучи связан по поручению Совинформбюро с Антифашистским комитетом советских ученых, я пропускал через руки ХАННА все наиболее значительные статьи о достижениях советской науки.

ХАННА при моем содействии добыл научные труды о производящихся в СССР химических препаратах лечебного назначения, достижениях профессора МАГИДСОНА и его школы по сульфидным препаратам, а также о новинках полевой хирургии, в том числе о последних работах хирургов ЮДИНА и ФИЛАТОВА.

Я также был вхож в Антифашистский еврейский комитет, подготовляя переводы на английский язык его материалов для зарубежной прессы. Комитет, как я убедился из разговоров в октябре 1942 года с его секретарем ЭПШТЕЙНОМ, состоял из людей, зараженных буржуазным национализмом и распространявших клеветнические измышления о положении в СССР.

Вопрос:Покажите все, что вам известно о еврейском националистическом подполье и его шпионских связях.

Ответ:ЭПШТЕЙН, с которым я поддерживал наиболее близкое общение, был резко националистически настроен и заявлял, что в правительстве якобы уклоняются от принятия мер борьбы с антисемитизмом.

МИХОЭЛС и ФЕФЕР, по словам ЭПШТЕЙНА, от имени комитета специально обращались в правительство, но получили ответ, что они занимаются не своим делом. Вскоре и я подпал под влияние руководящих работников комитета, который вместо ведения пропаганды за искоренение остатков фашизма возбуждал и разжигал национальную рознь, а также рекламировал вредную идею искусственного создания автономной еврейской республики в Крыму или на территории Германии.

Уродливо извращенные формы приняло освещение жизни евреев в газете комитета «Эйникайт» («Единение»). Чтобы потрафить Америке и ее еврейским буржуазно-реакционным кругам, газета «Эйникайт» в духе американской сенсации, захлебываясь от восторга, расписывала достижения какого-либо одного еврея, наделяя его несуществующими качествами. В то же время в этой газете искажались основы национальной политики ВКП(б) и советского правительства.

ХАННА я снабжал клеветнической информацией о процветании будто бы в СССР антисемитизма, пользуясь слухами, подхваченными мною в Антифашистском еврейском комитете.