Чекисты на скамье подсудимых. Сборник статей

Дело Коркунова рассматривалось на закрытом судебном заседании Военной коллегии Верховного суда СССР 24 июля 1940 г. Подсудимый был обвинен в преступлениях по статьям 58-1 «а», 58-7 и 58–11 Уголовного кодекса РСФСР [1672].

В ходе досудебного дознания и судебного следствия было установлено следующее: Коркунов, находясь в должности начальника УНКВД по Ворошиловградской области в период с июля 1938 г. по январь 1939 г., производил массовые необоснованные аресты граждан и путем фальсификации следственных материалов возбуждал судебные дела по обвинению в тяжких государственных преступлениях; культивировал среди подчиненных ведение следствия с применением извращенных методов, что повлекло за собой несколько случаев со смертельным исходом; благодаря обширной фальсификации следственных дел отдельные дела расследовались неполно, и настоящие враги народа остались неразоблаченными; преступная деятельность имела тяжелые последствия, так как большое количество невинных граждан были репрессированы [1673].,

Военная коллегия Верховного суда СССР признала Коркунова виновным в совершении преступления по статье 58-7 Уголовного кодекса РСФСР, исключив обвинения по статьям 58-1 «а» и 58–11 Уголовного кодекса РСФСР. Руководствуясь статьями 319 и 320 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, Военная коллегия Верховного суда СССР постановила: Григория Ивановича Коркунова лишить специального звания капитана госбезопасности и подвергнуть высшей мере наказания — расстрелу с конфискацией имущества, лично ему принадлежащего [1674]. Приговор был окончательным и обжалованию не подлежал, впоследствии Коркунов был расстрелян в Москве и не реабилитирован.

Относительно судьбы сотрудников УНКВД по Ворошиловградской области, то в Ворошиловград в марте 1940 г. прибыла комиссия по военному трибуналу Харьковского военного округа (далее — ХВО) для проверки деятельности УНКВД по Ворошиловградской области, работа которой длилась три месяца [1675].

Члены комиссии выяснили, что сотрудники УНКВД, выполняя установки Успенского, под руководством бывшего начальника УНКВД по Ворошиловградской области Коркунова искусственно создали правотроцкистскую контрреволюционную организацию в Ворошиловграде [1676].

В частности, Суд утверждал, что Коркунов в период пребывания в Ворошиловграде Успенского вызывал к себе бывшего заместителя начальника 4-го отдела (до 1939 г. секретно-политический отдел назывался 4-м, а затем — 2-м) И.Т. Воронова и обязал предоставить списки старых большевиков — участников гражданской войны, среди которых были орденоносцы, руководители высшего и среднего звена, депутаты Верховного Совета УССР. При этом санкционировал их арест нарком внутренних дел СССР Н.И. Ежов [1677].

Заместитель военного прокурора ХВО Николаев, проверяя дела по контрреволюционной организации в Ворошиловграде, установил факты систематических пыток, произвола, фальсификации. Такое упорство военного прокурора вызвало противодействие сотрудников УНКВД по Ворошиловградской области. В частности, Воскобойников подал рапорт начальнику УНКВД Череватенко, в котором осудил действия Николаенко [1678]. Череватенко, защищая подчиненных, созвал бюро парторганизации УГБ УНКВД по Ворошиловградской области. Он подверг жесткой критике действия Николаенко, заявив, что в следственной работе за 1939 г. никаких нарушений не было, что касается предыдущего периода работы, то все ошибки исправляются: «[…]

т. Воскобойников из рук не выпускает постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г., то же самое могу сказать о тт. Соколове, Пекареве, Терещенко. Все они строят свою работу в соответствии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б)» [1679].

После обсуждения рапорта Воскобойникова постановили:

«1…поведение замвоенпрокурора ХВО Николаева в период пребывания его в УНКВД заслуживает резкого осуждения, ибо его действия и поступки явились глубоко аполитичными, проникнутыми явной тенденциозностью и стремлением оклеветать не только тт. Соколова, Воскобойникова, Пекарева, Терещенко, но и УНКВД в целом;

2. Партбюро парторганизации УНКВД считает, что выдвинутые в своих постановлениях обвинения замвоенпрокурора ХВО Николаева против ряда руководящих работников УНКВД тт. Соколова, Воскобойникова, Пекарева, Терещенко являются необоснованными и клеветническими;

3. Партбюро констатирует, что тт. Соколов, Воскобойников, Пекарев, Терещенко за 1939–1940 гг. всю свою оперативночекистскую работу строили и организовывали в полном соответствии с решением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г.;

4. Партбюро, учитывая, что поскольку тт. Соколов, Воскобойников, Пекарев, Терещенко являются руководящим составом УНКВД, выдвинутые, хотя и необоснованные обвинения против них, могут внести элементы нездоровых настроений среди работников УНКВД, и что все это может отрицательно отразиться на оперативной работе УНКВД, поэтому считать необходимым поручить тт. Череватенко и Корнееву немедленно доложить обкому КП(б)У о неправильном поведении замвоенпрокурора ХВО Николаева и выдвинутых обвинениях против тт. Соколова, Воскобойникова, Пекарева, Терещенко с последующей информацией ЦК КП(б)У и НКВД УССР для принятия соответствующих мер» [1680].

Таким образом, в период восстановления «социалистической законности» органы НКВД фактически оказались в тисках прокуратуры. Приказ Прокурора А.Я. Вышинского от 26 ноября 1938 г. определял ее полномочия, в частности, прокуратура должна была доказать, что органы НКВД систематически нарушали закон, поэтому решение партбюро УНКВД по Ворошиловградской области не смогло затормозить процесс. Материалы проверки УНКВД легли в основу возбуждения уголовного дела в отношении Алексея Дмитриевича Балычева, Николая Герасимовича Соколова, Льва Рувимовича Воскобойникова, Леонида Михайловича Павлычева и Льва Ароновича Тарасовского [1681]. С санкции военного прокурора войск НКВД по Сталинской и Ворошиловградской областям военюриста 2-го ранга Шулепина они были арестованы [1682].

В ходе дознания были установлены любопытные факты ведения следствия сотрудниками УНКВД. В частности, оперуполномоченный 3-го отдела УНКВД УССР по Дрогобычской области В.И. Зинин раскрыл механизм фальсификации дела «правотроцкистской контрреволюционной организации в Ворошиловграде». Так, основанием для возбуждения дела стали показания секретаря Ворошиловградского горкома КП(б)У Шаца [1683]. В результате справки на арест по делу составляли в соответствии с показаниями Шаца, а с появлением новых арестованных — по их показаниям [1684]. Но арестованные не всегда давали необходимые показания, поэтому протоколы допросов сначала корректировали сотрудники УНКВД Соколов, Воскобойников, Пекарев, Удовенко, Воронов, Ушаков, а затем их отдавали на подпись арестованным [1685]. Если арестованные лица не подписывали протоколы, их подвергали пыткам [1686]. Для этого в старом здании УНКВД существовала отдельная комната (архив) [1687]. Ночью следственные действия с применением пыток происходили в тюрьме [1688]. В результате от пыток, по свидетельству Зинина, умерли арестованные Эпштейн и Максименко [1689].