Чекисты на скамье подсудимых. Сборник статей

Но жалобы освобожденных чекистов сделали свое дело, и уже 22 марта 1939 г. был арестован начальник 1-го отдела Особого отдела НКВД Харьковского военного округа Я.П. Середа.

2 апреля 1939 г. общее собрание первичной парторганизации УГБ УНКВД по Харьковской области объявило П.И. Барбарову строгий выговор с занесением в личное дело за то, что «тот в угоду врагу народа Перцову написал рапорт, послуживший основанием для ареста Дрешера, чем помог расправиться Перцову с Дрешером, за то, что он, слепо доверившись Перцову, выполнял его вражеские установки». Через три дня бюро Кагановического райкома КП(б)У г. Харькова утвердило это решение, наказав Барбарова «за притупление большевистской бдительности, выразившееся в угодничестве перед Перцовым (впоследствии репрессированным органами НКВД)» [800] Государственный архив Харьковской области. Ф. 23. On. 1. Д. 114. Л. 57. . 19 апреля 1939 г. Барбаров был снят с должности, а 5 июня того же года отправлен на пенсию [801] А ГУВДУ ХО. К. д. Пр. НКВД СССР по л/с № 1350 от 05.06.1939. . Он устроился работать заместителем директора по охране харьковского завода № 183.

17 ноября 1939 г. был арестован Иван Иванович Крюков. После отъезда Перцова он был буквально засыпан поощрениями: получил звание старшего лейтенанта ГБ и знак почетного работника ВЧК-ГПУ (XV), был назначен начальником только что образованного 8-го (промышленного) отдела УНКВД Харьковской области. В конце октября 1938 г. был откомандирован в Одессу, где вскоре по протекции первого секретаря обкома КП(б)У Телешева был назначен исполняющим обязанности прокурора области.

26 декабря 1939 г. был арестован начальник Груньского районного отдела НКВД Копаев. Узник харьковского УНКВД в 19381940 гг. писатель Иван Багряный (Иван Павлович Лозовягин) некоторое время был его соседом по тюремной камере и вывел последнего в своем романе «Сад гефсиманский» под настоящим именем, отчеством, фамилией и должностью. Литературный Копаев — низкорослый, русый, искренний, сентиментальный, чуткий человек, лет тридцати, не зарезавший за свою жизнь ни одной курицы. Вместе с тем он был вынужден замарать свои руки, поскольку был связан «круговой порукой кровью», которая означала, что каждый сотрудник НКВД должен был хотя бы присутствовать при расстрелах, ну и «при экзекуциях само собой разумеется» [802] Багряний 1. Сад гетсиманський. — К.: Час, 1991. С. 479–482. .

Найти документальное подтверждение словам Багряного о том, что все сотрудники харьковского УНКВД во времена «ежовщины» должны были присутствовать при расстрелах, нам пока не удалось. Но в своем письме на имя первого секретаря ЦК КП(б)У Хрущева Копаев писал, что «бывший секретарь обкома КП(б)У Осипов [803] Осипов Александр Васильевич (1899-?). на оперативном совещании заявил: “Лучше хорошо побить врага и отвечать за то, что бил, чем не трогать и за это нести ответственность перед партией”. Так меня учили с первых дней моей работы. Я бил тех, на кого была санкция. Я бил в присутствии начальника 4 отдела Гинесина, начальников отделений и других» [804] ОГА СБУ. Киев. Ф. 5. Д. 67378. Т. 10. Л. 204. .

Во время следствия по делу Середы и Копаева вскрылись новые обстоятельства, и было принято решение о необходимости продолжения допросов Перцова. В апреле 1940 г. Давида Ароновича доставили в Харьков, где ему были предъявлены обвинения в основном в избиении чекистских кадров. Сам же Перцов на допросе заявил следователю — заместителю начальника следственной части УНКВД по Харьковской области лейтенанту ГБ Михайлу Ульяновичу Кузнецову (1898-?): «…по делу Дрешера я был согласен с мнением Телешева и Кобызева, считая его подозрительным на основании докладов Барбарова и Рыбалкина, как агента немецкой разведки (ходатайство Дрешера, т. е. постановление Дрешера об освобождении двух немецких агентов). Моя вина здесь в том, что я поверил Барбарову и Рыбалкину, не проверив лично материалов, о чем давал показания на Военной коллегии Верховного суда СССР» [805] Там же. Т. 6. Л. 10. . Версию о том, что не Давид Аронович был инициатором ареста Дрешера, подтвердил и Середа: «Материал на Дрешера составлялся под руководством Телешева и работников 3 отдела УГБ Рыбалкина и якобы Барбарова» [806] ОГА СБУ. Киев. Ф. 5. Д. 67378. Т. 8. Л. 80. .

Интересно, что во время второго следствия вопросов о «нарушении социалистической законности» по отношению не к сотрудникам НКВД, а к рядовым советским гражданам Перцову практически не задавали. Правда, однажды он сказал: «Я знал о массовых арестах без оснований: по одним показаниям арестованных, по делу радиокомитета, по партизанскому делу, знал, что применялись меры физического воздействия, но мер к прекрашению не принимал, за что и был осужден Военной Коллегией. Да, чтоб судить о правильности арестов и избиений следовало самому изучить материалы на арестованных. И я, и Кобызев ограничивались информацией следователя и санкционировали их мнения на окраску преступления как контрреволюционных, как врагов народа, а отсюда и все последствия. Не отрицаю, сам бил 4 человек как врагов народа, били группой, применяли и дубинку» [807] Там же. Т. 10. Л. 170. .

Военный трибунал войск НКВД Харьковского военного округа на своем заседании 27–30 сентября 1940 г. осудил Крюкова Ивана Ивановича и Середу Якова Петровича к 10, а Копаева Алексея Павловича к четырем годам лишения свободы, а вот следствие по делу Перцова продолжалось. Постановлением Верховного суда СССР от 12 декабря 1940 г. приговор по делу Д.А. Перцова был отменен, и дело было направлено на доследование со стадии предварительного следствия [808] ЦТ АООУ. Ф. 263. On. 1. Д. 51894-ФП. Т. 45. Л. 187–187 об. .

5-6 июня 1941 г. в г. Киеве Военный трибунал войск НКВД Киевского военного округа в составе: председательствующий Фельдман, члены — младший лейтенант ГБ Щербаков и сержант ГБ Рябов, секретарь Тверской в закрытом судебном заседании без участия обвинения и защиты «рассмотрел дело по обвинению бывшего заместителя начальника УНКВД по Харьковской области Перцова Давида Ароновича, 1909 года рождения, уроженца г. Александрия, Днепропетровской области, по национальности еврея, по соцположению служащего, женатого, члена ВКП(б) с 1931 года, исключен в связи с настоящим делом, в Красной Армии не служившего, в органах НКВД с 1929 года, с незаконченным средним образованием, несудимого, по ст. ст. 54-1 “а”, 54–11 и 54-7 УК УССР» [809] ОГА СБУ. Киев. Ф. 6. Д. 36991-ФП. Л. 123. .

Обратим внимание на тот факт, что уже в самом начале приговора содержится две ошибки: неверно указана должность перед арестом и сведения о судимости. Далее в приговоре указывалось, что «предварительным и судебным следствием установлено, что ПЕРЦОВ, работая в органах НКВД, был тесно связан с ранее разоблаченным врагом народа УСПЕНСКИМ и последним продвигался по службе.