Марина Цветаева - Марина Цветаева. Письма 1905-1923

Еще раз благодарим Вас сердечно за Вашу чудную книгу. Сердечный привет от мамы и нас Вам и многоуважаемому Дмитрию Ивановичу [15] Д.И. Иловайский. .

Впервые — Поэт и время . стр. 62. Печ. по СС-6 . стр. 16.

Письмо написано сестрами Цветаевыми.

23-го декабря 1907 г.

Дорогой Иван Зиновьевич и Елена Александровна!

Как-то Вы там поживаете? [16] Добротворские жили в Тарусе. Марина и Ася Цветаевы провели в Тарусе с единокровной сестрой Валерией весну 1907 г. Рождественские дни семья проводила в своем московском доме в Трехпрудном пер., 8. Не занесены ли снегом? Сегодня мы с Илюшей [17] Дворник, молодой парень. Жил при кухне в доме Цветаевых. покупали елку, немного лысую с одного бока, но все же сносную. Поставили мы ее в нашей комнате, вернее в той, где наш книжный шкаф [18] «Как всегда, принесли елку, поставили в зале. Теперь она не была такая большая, как в детстве, до потолка» ( Цветаева А. стр. 249). . Будет ли у Вас елка? Много ли катается Андрей? [19] Андрей Цветаев. Не пугаются ли его встречные? Мы тут часто Вас вспоминаем и искренно Вам завидуем. От Валерии получилось письмо недавно, содержание которого наверно расскажет Надя [20] Пересказать письмо от Валерии Цветаевой, видимо, должна была старшая дочь Добротворских, Надежда (1882–1943). . Мы перебесились с Асей на цветных яйцах и теперь бесимся на открытках [21] Речь идет об обычаях красить и дарить яйца на Пасху и рассылать открытки на Рождество. .

Пока до свидания! От души желаю Вам веселых праздников и всяких благ к Новому году.

Крепко Вас целую. Передайте, пожалуйста мой привет Кате [22] Прислуга Добротворских, «…пожилая ласковая Катя, многолетняя помощница Елены Александровны» ( Цветаева А. стр. 51). .

Впервые — Борисоглебье . стр. 196. Печ. по тексту первой публикации, сверенному с оригиналом (ДМЦ).

Письмо написано на художественной открытке с изображением сельского пейзажа.

< 21 июля 1908 г. Орловка > [23] Данное послание, как и стихотворение, датируется днем отъезда Цветаевой из Орловки. Однако отослано оно было позднее (см. письмо 8-08 и коммент. 5 к нему). Орловка — имение Юркевичей в Чернском уезде Тульской губернии, находилось неподалеку от тургеневских и толстовских мест, принадлежало Александре Николаевне (урожд. Иванской; 1865–1934) — матери адресата. Орловка славилась открытостью дома, гостеприимством хозяев, обстановкой высококультурного интеллигентного быта. В доме было много музыки, игр, веселья, привлекала верховая езда.

На 18-ое июля

_____

Не вообразите о себе слишком многого, избалованный Понтик! [24] …избалованный… — ироническое обращение к адресату, возможно, вызвано отзывом о нем Софьи Юркевич (см. письмо 4-08). Понтик — семейное прозвище П.И. Юркевича.

_____

Написано в «веселом» настроении 21-го июля 1908 (после езды на конях) [25] Цветаева вспоминает о верховой езде с Юркевичем в письме 1916 г. (см. письмо 6–16). .

<���Сложенный втрое лист надписан рукой Цветаевой:>

Вечерняя почта из Горбачёва [26] Горбачёво — поселок с одноименной железнодорожной станцией в Тульской губернии. .

«Понтику» (своеобразному пойнтеру, не вошедшему в возраст).

Впервые — Московский комсомолец . 1994. 22 нояб. (публ. Н. Дардыкиной). Новый мир . № 6. 1995. стр. 119–120 (публ. О.П. Юркевич). СС-7 . стр. 711–712. Печ. по тексту публикации в Новом мире .

<���Таруса. 22 июля 1908 г.> [27] В первой публикации (и затем в СС-6 ) письмо ошибочно датировано 21 июня 1908 г. Как следует из содержания письма (отъезд из Орловки), правильная дата ― 22 июля. См.: Минувшее . стр. 343; СС-7 . стр. 732.

Хочу Вам писать откровенно и не знаю, что из этого получится, — по всей вероятности ерунда.

Я к Вам приручилась за эти несколько дней и чувствую к Вам доверие, не знаю почему.

Когда вчера тронулся поезд, я страшно удивилась — мне до последней минуты казалось, что это все «так», и вдруг к моему ужасу колеса двигаются и я одна. Вы наверное назовете это сентиментальностью, — зовите как хотите.

Я почти всю ночь простояла у окна. Звезды, темнота, кое-где чуть мерцающие огоньки деревень, — мне стало так грустно.

Где-то недалеко играли на балалайках, и эта игра, смягченная расстоянием, еще более усиливала мою тоску.

Вы вот вчера удивились, что и у меня бывает тоска. Мне в первую минуту захотелось все обратить в шутку — не люблю я, когда роются в моей душе. А теперь скажу: да, бывает, всегда есть. От нее я бегу к людям, к книгам, даже к выпивке, из-за нее завожу новые знакомства.

Но когда тоска «от перемены мест не меняется» (мне это напоминает алгебру «от перемены мест множителей произведение не меняется») — дело дрянь, так как выходит, что тоска зависит от себя, а не от окружающего.

Иногда, очень часто даже, совсем хочется уйти из жизни — ведь все то же самое. Единственно ради чего стоит жить — революция [28] Об увлечением Цветаевой революцией в детские и отроческие годы рассказано ее младшей сестрой ( Цветаева А. стр. 203–205). О «революционности» юной Цветаевой писали также ее гимназические подруги, например В.К. Генерозова: «Преклоняясь перед борцами революции, Марина мечтала и сама принимать участие в борьбе за свободу и светлое будущее людей. Марина старалась и меня познакомить с революционным движением, снабжая меня запрещенными в то время книгами…» ( Там же . стр. 237). «С 14-ти до 16-ти летя бредила революцией…» — спустя несколько лет писала Цветаева В.В. Розанову (см. письмо 6-14 к нему). . Именно возможность близкой революции удерживает меня от самоубийства.

Подумайте: флаги. Похоронный марш [29] Имеется в виду популярная революционная песня «Вы жертвою пали в борьбе роковой…». Текст песни представляет собой контаминацию двух стихотворений поэта А. Архангельского (наст. фам. и имя Антон Александрович Амосов; 1854–1915) «Идет он усталый, и цепи звенят…» и «Мы жертвою стали в борьбе роковой…» (см.: Вольная русская поэзия XVIII–XIX веков. Сост. С.А. Рейсер. М.: Сов. писатель, 1988). Мелодия восходит к популярной песне «Не бил барабан перед смутным полком…» на стихи Ивана Козлова (перевод из Чарльза Вольфа, 1826). Еще ранее этот мотив заимствовали военные: в связи с похоронами генерала К.И. Бистрома (в 1838 г.) песня была переделана под реалии Кавказской войны (1816–1864), в переделанном виде ее пели казаки. По воспоминаниям сестры поэта, «Похоронный марш» был неизменным спутником их ялтинской жизни 1905–1906 гг. ( Цветаева А. стр. 192). В 1936 г. М.И. Цветаева перевела его на французский язык. Автограф перевода хранится в РГАЛИ. , толпа, смелые лица — какая великолепная картина.