Владимир Кузнецов - Вован и Лексус. По ком звонит телефон

ИВК: Смотри, Аваков — нормальный парень, но он тоже находится там в каких-то политических рамках. Но сегодня МВД не самый главный ваш враг. Сегодня самая… паскуда, это Гелетей.

«Губарев»: Ну, ты это имеешь в виду на уровне лоббистов.

ИВК: Не-не, ну вот сегодня он, например, выступал. Сегодня был расширенный Кабмин с президентом, и он там рассказывает: ну, да, мы, мол, люди военные, в политике мир — это политическое решение. А мы, пока мир, делаем перегруппировки и прочее.

«Губарев»: Да-а-а-а.

ИВК: Ну, я считаю, что, …, это что можно… Это сказать, а к чему ты приготовляешься? Опять воевать? То есть президент тебе передал…

«Губарев»: Мне, слушай, тоже иногда, когда вопросы задают, я тоже отвечаю, какой может быть мир. Я всегда говорю, что вот мы независимы. Но вот то, что ты мне предложил, да, допустим, в последний раз. Меня заставило задуматься.

ИВК: Смотри, любая независимость должна делаться плавно, для того чтобы было все мягко и без кровопролития. Тут в свое время Киев весной не захотел федерализацию, получил, …, войну. Получил в итоге желание вообще отделиться. Но опять же, если вы будете сильно торопить, то тогда вы им не оставите выхода. У него ж тоже политика, ему тогда скажут: ну ты тогда, те …, …, сдали тогда Крым. Ты отдал Донецк, Луганск. Отдавай тогда завтра Днепропетровск, Запорожье. И тогда вообще давайте распадемся и вывесим флаг Днепропетровской народной республики.

Сказать, что я находился на тот момент в легкой депрессии, это ничего не сказать. Я понимал, что могу повлиять лишь словом, да и то ненадолго. Дончане ведь не заслужили того, чтобы быть разменной монетой. Я смотрел новостные сюжеты, и меня брала злость, потому что я не мог это остановить. И вот приходилось начинать новый сеанс связи. В ходе наших разговоров с Коломойским мне даже довелось согласовывать губернаторов в чужой стране.

ИВК: Сам Порошенко уже знает про эту идею.

«Губарев»: Вот попытайся к нему подойти хорошо. Завтра ставим…

ИВК: Смотри, нам очень важно, если вы эту идею примете, для того чтобы, когда будет встреча в Минске…

ИВК: С Тарутой, понимаешь, у вас все равно контакта нету, и он агрессивный.

«Губарев»: Да какой Тарута…? Это…

ИВК: Ну, об этом и речь. А если бы был Рубан?

«Губарев»: Ну, с Рубаном готовы говорить.

ИВК: Я хотел тебя еще спросить. Там, кажется, есть такой Егор Фирсов. Знакома вам фамилия такая?

«Губарев»: Да.

ИВК: А если его назначит Порошенко губернатором? Вы найдете там с ним контакт?

«Губарев»: Нет, не найдем.

ИВК: То есть Рубан лучше, да?

«Губарев»: Рубан это без всяких, я тебе говорю. Если есть возможность советовать Рубана, то…

ИВК: Хорошо. Мы тогда будем пытаться. Я думаю, я в воскресенье Порошенко увижу и буду тогда продавливать.

«Губарев»: Не, ты обязательно продави Рубана. Потому что нету никого лучше, кто бы уважался нашими там командирами и так далее. Людьми там военными. Нету лучше варианта. Потому что он занимает нейтралитет.

Почему я тогда согласился на Рубана? Да потому что он был первым человеком, который со мной договаривался об обмене пленными, даже не зная, кто я есть. Когда мой номер выложили в Сеть, он одним из первых мне позвонил. Поэтому я считал, что именно этот человек должен возглавлять Днепропетровскую область. Его тактичность и вежливость говорили о том, что он может быть таким же и с нашими пленными. Поэтому его кандидатуру я поддерживал двумя руками.

После последнего нашего разговора с Коломойским прошло много времени. Приближались украинские выборы, и я должен был уже предоставить якобы имевшуюся у меня запись с компроматом на Ляшко. Коломойский все время напоминал мне об этом. Попутно он выяснял обстановку на местах. Ведь должны были состояться аналогичные выборы в ДНР и ЛНР, на которых и Губарев выставил себя в качества одной из политических сил, а значит, он мог бы быть человеком Коломойского в избранной власти непризнанных республик.

ИВК: С лнровцами у вас как там дела?

«Губарев»: С кем?

ИВК: Ну, ЛНР.

«Губарев»: Ну, тоже спорные такие вопросы. Мы как бы не лезем к ним. Щас идет все к объединению. Будет общий парламент все-таки.

ИВК: Кто главный? Что, Царев, что ли?

«Губарев»: Я думаю, это… все. Не будет он там. Замутил просто вначале…

ИВК: Можно на кого-то поменять даже.

«Губарев»: Ну, да, можно.

ИВК: Мы вам Ляшко, а вы нам Царева.

«Губарев»: Ну да, можно.

ИВК: Да? Ну, мы подумаем.

ИВК: Конечно, с этой войной уже пора бы заканчивать. Столько дел, ты не понимаешь. Столько всего можно наворотить.

«Губарев»: Ну, да.

ИВК: Ну, вы как-то там пошевелитесь, чтобы уже мир был.

«Губарев»: Ну, ты ж видишь, я стараюсь со своей стороны.

ИВК: Наладьте работу между братскими Днепропетровской и Донецкой областями. У нас много общего.

«Губарев»: Действительно.

ИВК: Сколько много разных этих самых…

Это было интересно. Я начал задумываться, а стоит ли мне выкладывать все эти записи на общее обозрение. Ведь Коломойский пытался остановить войну, он один из немногих говорил про перемирие. Да, он был активным интересантом этих событий. Но ведь что-то человеческое в нем же было. Мы с ним общались уже почти два месяца, и он стал мне почти родным. Наверное, в психологии это должно называться каким-то синдромом. Стокгольмским его не назовешь, ведь в данном случае он был моей жертвой, а не я его.

Тем временем на украинском телевидении началась война уже с самим Коломойским. Ему вменяли в вину, что у него сразу несколько гражданств, а значит, он не имеет права занимать свою должность. Как-то я задал ему этот вопрос.

«Губарев»: А скажи про гражданство, это че за…?

ИВК: Да… на них.

«Губарев»: ( Смеется. )

ИВК: Ну, да. Левочкин (бывший глава администрации Януковича — Примеч. авт. ) показывал паспорта разные. У меня же действительно есть. Но он же там переживал, что я пойду в депутаты или куда-то. А этот подослал этого журналиста. А я его и…: «Вы что, “Интер” не смотрите, он же там все назвал. Ну начинает, а вы бы могли перечислить». А он: «Но вы бы могли перечислить». Я говорю: «“Интер” смотрите». А он: «А вы сами можете сказать». Говорю: «Могу». Говорю: «Он сказал украинский, израильский и кипрский. Мальтийский он тоже назвал, но мальтийского нет». Говорит: «И вы так прямо говорите об этом?» Говорю: «А чего мне скрывать?» «Так, а как это с законодательством?» Я говорю, что в законодательстве запрещено двойное гражданство, а тройное там не написано. Там, действительно, неправильно написано в законе. ( Оба смеемся. )

«Губарев»: Ну, да. Там же еще в понятии надо разобраться, че такое есть двойное гражданство.

ИВК: Когда я получал кипрский. Так подумал, что там двойное. А мне сказали, если бы у тебя было бы тройное, так вообще бы никто… не смог.