Владимир Кузнецов - Вован и Лексус. По ком звонит телефон

После шведской войны Петр I поднимал первый тост за учителей — за шведов. Так и тут. Я поднимал тост за Коломойского, который учил меня общаться с людьми и уживаться с ними, даже если наши взгляды не сходились. Да, впрочем, и я его многому научил. Никто никогда не позволял себе так с ним общаться. Тех, кто с ним не соглашался, ждала незавидная участь. А тут молодой пацан непонятно откуда указывает ему, как себя вести.

Коломойский понял, что в наше время эти понты из 90-х уже «не катят». Теперь ты сильный, если тебя окружает большинство твоих сторонников, и они могут объяснить твою правоту. А с ним рядом таких не было. Ему хотелось высказаться кому-то в стиле Ивана Васильевича из известного фильма, рассказать, как тяжело быть царем. Беня устал от отношений в стиле начальник-подчиненный, ибо все подчиненные его боялись. А тут появился человек, который общается с ним на равных, без подхалимства и дрожи в коленях. Наше с ним общение длилось два месяца.

Тем временем российские СМИ пытались снимать свои документальные фильмы про Коломойского и придавать ему какой-то статус, мне было очень забавно за этим наблюдать, ведь я знал об этом персонаже всю правду. Чтобы не попасться на том или ином вопросе, я постоянно следил и за Губаревым, и за его заявлениями. Пытался сделать так, чтобы они не противоречили тому, что говорил я, ведь Коломойский тоже отслеживал в Интернете его высказывания и перемещения, читал все российские патриотические ресурсы (в том числе «Русскую весну»). Я же со своей стороны ежедневно ждал СМС от «товарища губернатора».

Я пытался вытащить в скайп еще кого-то из украинских политических игроков. Но Коломойский, видимо, очень ревниво к этому относился и не хотел их звать для общения, потому что понимал: если я буду вести переговоры с кем-то другим, он потеряет свой авторитет и не будет уже уполномоченным, «куратором» этого направления.

Осенью 2014 года в Донецке и Луганске готовились провести выборы. При этом Украина добивалась, чтобы выборы проходили в украинской юрисдикции, а Донбасс и Луганск хотели, чтобы выборы были независимыми, никак не подчинялись украинскому руководству и не были проведены по украинскому законодательству. Коломойский пытался уговорить меня содействовать тому, чтобы выборы все-таки проходили в один день с выборами в Раду. Я сказал, что на такое не пойду, потому что украинская армия не прекращает свои обстрелы. Тогда уже состоялась и первая встреча Путина и Порошенко как президентов, были заключены Минские соглашения. Донбасс, как я уже сказал, не хотел идти на выборы под украинским флагом. А настоящий Губарев свою риторику относительно Минска ужесточал. Говорил, что никогда Донбасс не будет капитулировать перед Украиной. Это мне в определенном смысле мешало.

Я тогда вел переговоры со всеми сторонами конфликта и хотел, чтобы меня позиционировали как нормального переговорщика. А тем временем реальный Губарев делал в СМИ, на публике заявления, которые противоречили моим словам. В таких случаях приходилось ссылаться на то, что, дескать, «это же пресса, и нужно как-то держать лицо, на самом деле все не так, как вы думаете». Более того, я разыгрывал этакого «плохого Губарева» — пьющего, матерящегося. Мало кто знает, что Губарев вообще не употребляет алкоголь. Я пытался так или иначе втереться в доверие ко всем, ведь на меня навалились вопросы обмена пленными и будущего Новороссии.

Однако вся эта игра уже порядком мне поднадоела! В какой-то момент я почувствовал, что полностью теряю свою личную жизнь. Даже обед в каком-нибудь ресторане мог быть прерван СМС от Коломойского. И, несомненно, нужно было с этим заканчивать… Настоящий Павел Губарев находился в ростовской больнице и не давал никому интервью. Я решил, что нет никакого смысла скрывать записи с Беней, которые у меня имелись. К тому же приближались выборы в Раду, и он выставил своих мажоритарщиков. За день до этого я передал материалы телеканалу «Лайф» и раскрыл карты. Скайп-запись была опубликована, и все СМИ и интернет-ресурсы ее подхватили. На этом наше общение с Коломойским практически завершилось.

Но мы с Вованом продолжили с ним взаимодействовать, начав писать ему СМС от имени Ляшко. Дескать, видели вас по телевизору на «Лайф-ньюс». Что это за записи? Он отвечал: «Вы что, в своем уме, вы действительно верите, что я могу часами общаться непонятно с кем?» Потом и сам олигарх Ахметов звонил мне и извинялся за грубость, но это уже было после того, как запись опубликовали и он понял, что ему звонил ненастоящий Губарев. Однако это уже другая история.

Основной целью публикации этих роликов было, конечно же, подорвать доверие самой украинской власти к Коломойскому. Он являлся сильным игроком и очень мешал Донбассу, поскольку финансировал батальоны, которые там воевали. И его отставка была бы очень выгодна для нормализации отношений в регионе. Когда у меня в распоряжении оказались его условия по Минским соглашениям, я уже не мог с этой информацией спокойно жить. Нужно было что-то делать: люди пытаются хоть как-то договориться, и, наверное, наш МИД должен на это отреагировать.

Флешку с этими еще не опубликованными записями удалось передать «наверх» через нашего с Вованом общего медийного знакомого. И я в курсе, что эту запись просмотрели. Однако руководство России сказало, что никаких переговоров с Коломойским вести не будет. Я отношусь к этому мнению с уважением, но иногда представляю, как могла бы измениться история, если бы переговоры велись именно с Беней. Может быть, удалось бы договориться и снести преступный режим Порошенко? Ведь для Коломойского (в отличие от Петра Порошенко) это, по сути, была бы бизнес-сделка, от которой отступить было нельзя. Тем не менее история не имеет сослагательного наклонения. Через несколько месяцев Игорь Коломойский уйдет с поста главы Днепропетровской областной администрации. По некоторым слухам, в том числе из-за этого пранка. Слишком долго Порошенко терпел его выходки. Через несколько месяцев я познакомлюсь с настоящим Павлом Губаревым и расскажу ему эту историю, мы подружимся, и я побываю на Донбассе с гуманитарными целями, увижу войну своими глазами. Но это будет уже другая история.

Политическая жизнь Украины, конечно же, предоставляла пранкерам много интересных возможностей, но мы не оставляли без внимания и российских политиков.

Например, красноярского депутата Сенченко, который как-то заявил, что глава Чечни Рамзан Кадыров не заслуживает звания академика и вообще ничего из себя не представляет. Он говорил, что люди стараются и не могут получить такие звания, а у какого-то Кадырова это все есть. Да и вообще деньги из России все уходят на Кавказ. Это было очень жесткое заявление, и все СМИ стали его цитировать. Я позвонил Сенченко от имени оппозиционера Ильи Яшина (это выглядело особенно абсурдно, потому что Яшин был открытым врагом Кадырова) и посоветовал ему извиниться перед Кадыровым, сказав, что если он публично принесет извинения, то это будет лучшим вариантом завершить конфликт. Сенченко был очень взволнован и не знал, что ему делать. Я ему надиктовал текст, который следует обнародовать, и где-то через час он его опубликовал.