Сергей Переслегин - Первая Мировая. Война между Реальностями

В-третьих, бедность альтернативных версий Первой мировой войны обусловлена особым характером событий 1914–1918 гг.:

Квантовый характер войны проявляется в том, что в войне всегда выбирается одно будущее из нескольких. Иными словами, в войне определяется судьба человека, общества, армии и государства.

В этом смысле война является ордалией цивилизаций, культур государств, социальных групп, конкретных людей.

Война отбрасывает тень на все слои Реальности: собственно – военный, политический, экономический, социальный (социопсихологический), психологический (личный).

Война может вестись ради военной победы, ради политического влияния, ради контроля над теми или иными экономически значимыми ресурсами, ради социального порядка – старого, нового или иного, ради справедливости.

Можно построить иерархию войн и их целей:

Первую Мировую войну принято считать войной за передел уже поделенного мира .

Такая задача, несомненно, стояла перед участниками и ими воспринималась, но ожесточенность войны и, равным образом, невозможность своевременно ее прекратить – даже тогда, когда уже возникла прямая и непосредственная угроза физическому выживанию вступивших в нее государств и народов [139]– указывает на цивилизационные масштабы столкновения, на предельные и запредельные ставки.

В такого рода конфликтах бедность сценарного пространства связана с трудностями описания альтернативных цивилизационных моделей в языке существующих культур и цивилизаций. Кроме того, понятно, что даже весьма и весьма отличающиеся друг от друга версии чужой цивилизации неизбежно кажутся нам «на одно лицо».

Серьезный анализ Первой мировой войны, как столкновения цивилизаций, и ее альтернативных версий, как миров с иными целями и ценностями, структурными связями, понятием об Истине, дело будущего. Здесь мы ограничимся формальным рассмотрением альтернативных версий в том объеме, который необходим для понимания генерального сражения.

Мы рассмотрим сначала чисто военные альтернативы, затем попытаемся включить их в более широкий политический контекст.

Техника сценирования было разработана Г. Каном (1967 год). «Ключевым понятием в сценировании, по Г. Кану, является долгосрочный «общий тренд» (multifold trend). (…) Экстраполяция тенденций в рамках существующих представлений и ожиданий, в логике «общего тренда» порождает так называемый «прогноз без неожиданностей» (surprize-free projection): базовый сценарий развития , который не содержит в себе ничего принципиально нового и удивительного, ничего, не вытекающего из представленных и поименованных тенденций. На основании этого сценария рисуется «стандартный мир» будущего. В дополнение к этому прогнозу разрабатывается несколько стандартных («канонических») вариаций, модулирующихся дополнительными возможностями развития; эти вариации образуют «альтернативные» варианты будущего. Совокупность всех альтернативных версий создает контекст , в который погружен базовый сценарий. «Канонические вариации» Г. Кана на тему Будущего включают в себя восемь вариантов развития мира. (…) Сценарий , согласно Герману Кану, это гипотетическая последовательность событий, конструируемая для привлечения внимания к изучению взаимных обусловленностей (причинностей, причинно-следственных связей) и к точкам принятия решений». [140]

Более поздние сценарные модели основывались на представлении об истории как о процессе принятия решений отдельными акторами. Некоторые решения безальтернативны, в то время как другие представляют собой решение противоречия («растяжки») и допускают возможность выбора между несколькими вариантами. Каждый такой выбор порождает сценарную версию . Решение может быть принято в течение ограниченного времени, которое носит название « окна выбора ». В этой технике, известной как дискретное сценирование , сценарные версии считаются независимыми, и сценарный выбор рассматривается как необратимый.

После падения «башен-близнецов» (2001 г.) метод дискретного сценирования был расширен введением представлений о « диких картах » или « джокерах », [141]под которыми понимаются « неопределенности вида ноль умножить на бесконечность »: крайне маловероятные, но предельно значимые события, а также концепцией « драйвера » или «тренда для тренда», описывающего «дрейф» существующих мировых трендов под действием тех или иных глубинных факторов.

Дискретное сценирование хорошо работает апостериори (то есть при сценировании прошлого ), когда ключевые «растяжки» могут быть легко определены из событийного анализа. В большинстве задач на сценирование будущего выделить противоречия нетрудно, но почти невозможно априори определить, какие из них носят ключевой характер. Поскольку число сценариев растет в геометрической прогрессии по мере увеличения числа растяжек, пространство сценирования быстро становится необозримым и для принятия управленческих решений практически бесполезным. [142]

Эта проблема решена в технике континуального сценирования . Континуальное сценирование выделяет общее ядро всех возможных сценариев – Неизбежное Будущее . Будущее, несовместное с Неизбежным, естественно, является Невозможным. Всякое Будущее, включающее в себя целиком Неизбежное Будущее и нигде не пересекающее «границу возможного», является версией будущего или сценарием.

В данной технике количество сценариев бесконечно, но эта бесконечность может быть описана созданием сценарного базиса , с большей или меньшей точностью охватывающего все пространство возможного. Сценарии, входящие в базис, не являются независимыми, и в качестве базового сценария может быть выбрана любая их линейная комбинация.

И дискретное, и континуальное сценирование опирается на ту или иную технику визуализации противоречий, например на метод социопиктограмм . [143]

Для анализа событий прошлого, когда «дикие карты» и ключевые растяжки известны, классическое дискретное сценирование вполне приемлемо.

Наиболее простой версией дискретного сценирования является бизнес-сценирование, в котором всегда выделяется четыре версии:

Инерционный сценарий, характеризующийся формулами «ничего не делали (не меняли»), ничего и не получилось (не изменилось)» или, другими словами, «все идет, как и раньше шло»;

Прорывной сценарий, рассматриваемый как отрицание инерционного – «делали и получилось!!! меняли и изменилось!!!»;