Павел Полян - Историмор, или Трепанация памяти. Битвы за правду о ГУЛАГе, депортациях, войне и Холокосте

История Второй мировой войны – живая: в ней много еще неизученного, неразгаданного, искаженно или даже ложно показанного. Историки перманентно корректируют друг друга, поправляют, уточняют, даже опровергают, завязываются плодотворные дискуссии, способствующие и прояснению деталей, и пересмотру интерпретаций, их фундированной и непредвзятой ревизии. По ходу дела и в жару споров иной раз в прах рассыпаются концепции, рушатся профессорские репутации, и даже целые государства иной раз оказываются в эпицентре позора – в не слишком приятной для себя ситуации фальсификаторов истории и политических лжецов, как, например, СССР в случае с Катынью или Польша в случае с Кельце или Едвабно…

Все это нормальный исторический процесс, и все бы ничего, когда бы под него не хотели сработать те, чьей идеей фикс стало не постижение истории, а ее искажение. Но по плечу ли ризы историчности тем, чей «историзм» целиком сводится, в сущности, к непризнанию Холокоста и, за этот счет, к обелению гитлеровского режима?

После окончания Второй мировой войны в исторической публицистике ряда европейских стран появились работы, подвергающие сомнению многие выводы Международного Нюрнбергского трибунала над нацистскими преступниками. В большинстве стран их авторов называют «отрицателями Холокоста» (Holocaust denier) или «распространителями лжи о Холокосте» (Holokaustleugner).

Сами же себя они именуют иначе – самолестно и самопочтительно – «ревизионистами», вменяя себе тем самым неискоренимую склонность к борьбе за истину и, как следствие, к научному пересмотру господствующих воззрений на основании новодобытых или же наново переосмысленных данных и т. п. Такая терминология и греет их душу, и придает им легитимность.

При этом легитимизация происходит даже через причастность не столько к объекту того, что ими якобы «ревизуется», сколько к субъекту – к гранд-даме по имени историческая наука [367] Именно по этой причине та же Д.Липштадт избегает пользоваться этим термином. . Им хотелось бы быть «второй» и равновеликой «стороной медали», где роль «первой» играла бы писаная история. Мало того, и самое «первую сторону» медали – историю – они норовят опустить до своего уровня: историков, с которыми они воюют, они, «ревизионисты», называют «холокостниками» или «экстерминалистами [368] От английского «exterminate» – уничтожить. Иногда в их текстах встречается и что-то наподобие «холокостники». », то есть приверженцами некоей другой и равноположной с их собственной «теории», исходящей из столь нелепого допущения, что кто-то евреев уничтожал.

Важная особенность отрицателей: они патологически серьезны. Как гиены, они роются в текстах и свидетельствах, отыскивая в них любую, в их понимании, «слабину». И если что-то «подходящее» вдруг находится, то, словно стая пираний, – дружно, хищно и радостно – они набрасываются на кажущуюся легкой добычу. Если кто-то из очевидцев событий ронял, что видел в Треблинке целую гору обуви высотой, наверное, в 40 метров, то можно не сомневаться, что они припишут этому высказыванию высшую категорию достоверности и чуть ли не краеугольности для «экстерменалистской» истории Шоа, а в «Журнале пересмотра истории» вскоре появится парочка разоблачительных статей с графиками, чертежами и едкими шуточками о 190 миллионах, чья обувь могла бы, судя по расчетам, составить такую «гору». В другой статье будет доказано, – отныне и навсегда, – насколько такое сооружение невозможно.

Fazit: все очевидцы – продажные лгуны, все «экстерминалисты» – шарлатаны, так что Холокоста, извините, не было! [369] См.: Felderer D . Certain Impossibilities of the “Gerstein Statement ” // IHR. 1980. Nr.1.

Еще раз переспросим себя: по плечу ли ризы историчности тем, кто даже и не пытается скрыть за шевелюрой рассуждений ослиные уши антисемитизма?..

Так что на вопрос: а можно ли им подавать руку? – ответ вполне определенный: нет, нельзя, эти господа нерукопажатны.

Но просто презирать их, игнорировать, не замечать и не отвечать им – тоже уже нельзя!

Голда Меир как-то обронила: « Нет, мы не снизойдем до пропаганды ». Недавним отголоском этого может послужить типичное для израильского истеблишмента высказывание Шимона Переса: « Хорошая, правильная политика не нуждается в рекламе, она говорит сама за себя ». К сожалению, это стало одной из составных частей израильского государственного взгляда на мир. В результате Израилю приходится постоянно обороняться и бороться за каждую пядь информационного поля, изначально уступленного безо всякого боя [370] Чем примитивнее пропаганда, тем она порой эффективнее. С.С. Аверинцев рассказывал мне в Вене о демонстрации палестинцев, протестовавших против очередного израильского ответа на очередной палестинский теракт. Они скандировали: «Ein, zwei, drei – Palдstina frei!» – не больше и не меньше: себя этой кричалкой они вполне разогрели. Другому случаю я был свидетелем уже сам: около двух-трех десятков темнокожих парижан с двумя мегафонами демонстрировали свою солидарность с вандалами, жегшими накануне парижские пригороды. Сменяясь по очереди у мегафонов, они скандировали в такт какому-то древнему африканскому ритму всего одно слово, стараясь делать ударение не только на последнем слоге, но и на все остальных: «Solidarité! So-li-da-rité! So-li-da-rité!..» Получалось грозно и зажигательно!.. .

Насколько может преуспеть пропаганда отрицателей и насколько глубоко может «самообразоваться» любой желающий, показывает эпизод, с которого начинается книга Кенетта Штерна (Keneth Stern). Он приводит диалог корреспондента телеканала NBC и участника демонстрации противников показа по этому каналу фильма «Холокост», состоявшейся в Нью-Йорке 9 сентября 1979 года. Рядовой демонстрант говорил так: « Потому что это сионистская попытка навязать американцам комплекс вины, и чтобы мы не могли объективно оценивать нашу ближневосточную политику, стоящую налогоплательщикам миллиардов долларов, выброшенных на израильские военные нужды .

– Но разве Нюрнбергский трибунал не доказал подлинности Холокоста?

– Нет, сегодня уже ни один серьезный историк не воспринимает их иначе как неправедный суд победителей .

– И что же: евреев в Германии не убивали?

– Нет, в Германии была только дискриминация евреев, и правительство стремилось отправить их в эмиграцию, но не уничтожить [371] Stern K. S. Holocaust Denial. New York: The American Jewish Committee, 1994. P. 1–2. ».

И это – в Америке!

Так надо ли с этим бороться? Доказывать, что дважды два – все еще четыре?

Но безграничная активность и пассионарность отрицателей, – в сочетании со столь же выдающейся пассивностью и постмодернистской кашей в головах неолиберальных политиков и журналистов (а порой и историков), – доказывает: увы, бороться с ними надо!