Дмитрий Несветов - Кончина СССР. Что это было?

21 августа, утро

Государственный секретарь РСФСР Г. Э. Бурбулис связывается с Председателем КГБ СССР В. А. Крючковым, и тот сообщает, что штурма не будет. С 08:00военная техника начинает выводиться из Москвы. В 10:00открывается сессия Верховного Совета РСФСР, на которой выступает Б. Н. Ельцин.

21 августа, 14:15

Принадлежащий Президенту СССР самолет, на борту которого члены ГКЧП В. А. Крючков, Д. Т. Язов, О. Д. Бакланов и А. И. Тизяков, берет курс на Форос.На другом самолете вылетают A. И. Лукьянов и заместитель Генерального секретаря ЦК КПСС B. А. Ивашко.

16:52

Из Внуково-2 в Форос вылетает третий самолет. На борту – А. В. Руцкой, И. С. Силаев, В. В. Бакатин, Е. М. Примаков и 10 народных депутатов РСФСР.

19:30

М. С. Горбачев отказываетсяразговаривать с прибывшими к нему путчистами.

Анатолий Черняев «1991 год. Дневник помощника президента СССР»

В дверь внизу тесно друг за дружкой – Лукьянов, Ивашко, Бакланов, Язов, Крючков. Вид побитый. Лица сумрачные. Каждый кланяется мне!!! Я все понял: прибежали с повинной… Я оделся и побежал к М. С. Признаться, боялся, что он начнет их принимать…

Михаил Горбачев «Декабрь-91. Моя позиция»

Я до сих пор не понимаю, почему они полетели в Форос… Второй раз <���…> когда уже было все ясно.

22 августа, ночь

Горбачев возвращаетсяиз Фороса в Москву вместе с Руцким и Силаевым. Члены ГКЧП арестованы.

Михаил Горбачев «Декабрь-91. Моя позиция»

Наш анализ привел к выводу, что <���…> мы имеем дело с авантюристической моделью социализма.

Василий Александрович, тот самый вопрос, который по горячим следам задавал себе и всем Горбачев, я хотел бы переадресовать вам. Я знаю, что вы не летали, но все-таки наверняка у вас было и есть собственное представление о тех событиях. Зачем они полетели к Горбачеву в Форос?

Дело в том, что во главе ГКЧП практически стоял Горбачев. И это трусливое создание ждало нашей победы, чтобы снова восседать в кресле президента. Но так как победы не произошло, то он тут же переметнулся на сторону Ельцина и тех так называемых демократических сил, которые потом привели страну к трагедии.

А на что рассчитывали члены ГКЧП? Ведь ситуация была такова, что было уже совершенно очевидно – выиграли Ельцин и российское руководство. Если они хотели политическим образом как-то удержать ситуацию, урегулировать ее, то им следовало идти к нему – Ельцину, а не лететь в Форос.

Именно мы, наша команда, по предварительной совместной договоренности отправились к Горбачеву, для того чтобы тот выступил и объявил всему народу Советского Союза, что в стране введено чрезвычайное положение ввиду сложнейшей политической и экономической ситуации. Но Горбачев от этого ушел, хотя сам был организатором ГКЧП.

Организатором? Вы считаете, что он не просто был в курсе всей этой затеи, но имел прямое отношение к организации?

Имел… Организовывали другие, но с его ведома. Абсолютно.

Вернемся в последний день. Из материалов следствия… Кстати говоря, есть такая любопытная деталь: следствие 21 августа вас потеряло. Оно вроде как представляло, где кто находился, но потом выяснилось (и это следует из материалов, которые собирались уже после того, как все закончилось), что никто так и не смог установить, где находились вы 21-го числа. Так вот из материалов следствия и иных свидетельств мы знаем, что накануне, 20-го вечером, прошло последнее заседание ГКЧП, в ходе которого стало понятно, что армия в лице министра обороны и его первых заместителей, командование внутренними войсками МВД СССР и специальными силами КГБ СССР в сложившихся обстоятельствах вряд ли будут предпринимать активные действия, в том числе (и особенно!) штурм Белого дома.

Более того, вечером 20 августа руководитель оперативного штаба ГКЧП Олег Дмитриевич Бакланов сел писать заявление на имя Янаева о выходе из ГКЧП в связи с тем, что он (комитет) не справился с ситуацией. То же самое, насколько мне известно, сделал и член ГКЧП Александр Иванович Тизяков, если верить свидетельствам – по крайней мере устно. А утром, как мы с вами уже знаем, Министерство обороны и командование войсками Московского военного округа начали выводить войска из столицы.

Когда вам стало понятно, что Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР не может более выполнять свои задачи? Когда стало понятно, что не выходит ничего из того, что было задумано?

Уже к концу 20-го числа это было понятно. Дело в том, что поддерживать Ельцина и его команду сначала пришло несколько человек, потом тысяча, потом три тысячи, а потом собралась огромная толпа. Одни определяют, что было 100 тысяч, другие говорят, что меньше, но тем не менее нашлось достаточно москвичей, которые пришли поддержать Ельцина и его команду. Правда, небескорыстно. Людей заманивали всякими способами: деньгами, выпивкой, закуской и прочими благами. Мы это прекрасно все видели, все понимали, служба Крючкова все это отслеживала, и мы знали об этом.

Конечно, самое удивительное – мы защищали Конституцию, мы защищали государство, мы защищали решение мартовского референдума, когда подавляющее большинство советских людей сказали «быть государству». Но нас поддержать здесь, в Москве, практически никто не пришел.

А почему, как вы думаете? Вряд ли это случилось только из-за того, что хитроумное российское руководство якобы каким-то коварным образом, в том числе и корыстными стимулами, заманивало людей к Белому дому? Все-таки, наверное, что-то существенное произошло в самом обществе.

В обществе, конечно же, к этому времени происходили серьезные сдвиги, потому что разложение нашего общества шло десятилетиями. На это были затрачены огромные деньги Соединенных Штатов Америки (они сами признавались, что 2 триллиона долларов потратили на эти цели). Шел откровенный, наглый обман нашего населения, что в Соединенных Штатах Америки, других странах процветает рай на Земле, а плохо только у нас. Но если разобраться объективно, то у нас было намного лучше в смысле решения многих социальных проблем: доступность бесплатного образования, здравоохранения, детские проблемы решались на очень высоком уровне. Страна развивалась много лет семимильными шагами и могла достойно ответить самым серьезным вызовам на планете, я имею в виду военные вызовы. Но нашим руководством, безусловно, были допущены серьезные ошибки.