Андрей Константинов - Бандитский Петербург. 25 лет спустя

После убийства одного из крупнейших московских авторитетов, Отари Квантришвили, в апреле 1994 года один из хорошо информированных столичных источников осторожно намекнул нам:

— Не удивлюсь, если Отари убрали люди при погонах. Удивлюсь, если выяснится, что это не так…

Голословные обвинения? Возможно. Но вот слова другого источника, питерского бандита, ездившего летом 1994 года в Москву на какие-то разборки. За чашкой кофе в «Астории» он сказал:

— В Москве уже совсем все головой поехали. Там на разборки генерал-майоры стали ездить — прямо в форме. Решают вопросы. Ты веришь, нет — я в первый раз себя почувствовал таким маленьким и глупым…

Лихое наступило времечко — время оборотней. Причем оборотней двойных и тройных. Давно ли на каждом бандитском сходняке орали, что плохой бандит, мол, все лучше, чем хороший мент? Тем более что хороший мент — это мертвый мент… А теперь уже никого из верхушки бандитской братвы Питера не удивляет, что, оказывается, братишек из конкурирующей или оборзевшей дружественной группировки можно тихо и чисто сдать этим самым ментам — неважно каким, плохим или хорошим. А потом поцокать на сходняке сочувственно и горестно, повздыхать, поохать: «Эх, каких ребят не уберегли. Как же их так — с поличным-то. Да еще и с оружием…»

А кое-кто и вообще сам в тюрьму садится, чтобы пересидеть смутное время кровавого кошмара: вы, мол, там на воле воюйте, убивайте друг друга, а мы тут, за решеточкой, за дверьми железными — тихо и богобоязненно. Тем более что из тюрьмы все вопросы решаются ничуть не менее оперативно, чем на воле.{ Особенно это актуально сегодня, при нынешней беспрецедентной доступности сотовой связи. Наличие мобильника в камере уже давно перестало быть из ряда вон выходящим делом. Главное, вовремя платить охранникам за перезарядку батарей — электрические розетки в тюрьмах и изоляторах проектом, увы, не предусмотрены.}

Может быть, кто-то возразит, скажет, что нынешние бандиты просто вынуждены выкидывать такие финты, поскольку окружены со всех сторон врагами, а между своими они честные… Кто-то скажет, что и те, кто ушел с высоких милицейских должностей в некие коммерческие структуры, тоже совершили честный поступок и строят теперь новую Россию, капиталистическую, причем такими же чистыми руками, как до этого социалистическую. Может быть. Всякое бывало в России, и никто уже ничему не удивляется.

Но вот вам, уважаемые читатели, еще одна история-загадка, разгадки на которую нет. Пока. А может быть, и никогда не будет. Да и не столь она важна — разгадка. Давным-давно восточные мудрецы тонко подметили, что вопрос иногда бывает гораздо важнее ответа…

…Жил да был в Питере Нягин Сергей Николаевич, и занимал он некий пост в известном всем синдикате господина Малышева. В свое время господин Нягин вел дела еще с господином Владимировым, памятным широкой публике по печально известному делу фирмы «Планета». В рамках этого дела в декабре 1991 года была ликвидирована ОПГ в составе 13 человек, действовавшая под прикрытием МП «Планета». При задержании у преступников, обвинявшихся в совершении вымогательств, были изъяты автоматы ППС и ППШ, самодельные пистолеты и газовое оружие, носимые радиостанции, прибор ночного видения и прочий спецназовский арсенал.

Так вот. Узнал однажды Сергей Николаевич, что в поселке Горелово, где он, кстати сказать, был прописан, осетины открыли кафе. Рассердился Сергей Николаевич на них за то, что не платят они долю малую. И пришел он к осетинам, и разговаривал с ними, и молвил: «Господь велел делиться». Не сказать чтобы осетины сильно обрадовались визиту господина Нягина, но не признать его правоту они не могли — действительно, говорил Спаситель такие мудрые слова.

И стали осетины платить господину Нягину дань. Собирать ее было удобно, потому что дом Сергея Николаевича стоял как раз рядом с кафе.

Просто сказка сказывается, да не просто дела делаются — в какой-то момент перестали платить осетины. Не поверили в защиту нягинскую. И стали на них с удивительной периодичностью — сутки через трое — наезжать какие-то молодцы, бить хозяев и выносить из кафе все, что понравится. А нравилась молодцам в основном выпивка. «Ну, ясное дело, — скажет читатель. — Бойцы нягинские уму-разуму их учили». Скажет такое читатель и ошибется, потому что были это никакие не нягинские бойцы, а милиционеры из Пушкинского учебного центра, и периодичность их появления — через трое суток — объяснялась графиком дежурств и учебы. Уставшие от ментов и бандитов, осетины пошли в Управление по борьбе с организованной преступностью и попросили избавить от супостатов. Добры молодцы из РУОПа замыслили колоссальную операцию по поимке коллег — с наружным наблюдением, с подставными и понятыми, с видеокамерой в нягинском, кстати, подъезде. Стали ждать злодеев. Точно по графику злодеи появились. «Сгорели менты», — скажет проницательный читатель, но опять ошибется. На этот раз вместо милиционеров заявились как раз нягинские, которые, как бы специально позируя перед видеокамерой, стали учинять в кафе погром и выносить оттуда ящики со спиртным, с шоколадом, а один тащил даже кассовый аппарат — ему сказали «взять кассу», ну он и понял это буквально… Не знал парень, что «касса» может означать выручку.

И вот что интересно: то, что на осетинское кафе с упорством параноиков через три дня на четвертый по вечерам наезжают пушкинские милиционеры, знала в Горелово каждая собака. Это кафе — единственное заведение в селении, где подавали спиртное, так сказать, центр жизни. Опять же все видели: то хозяева нормальными ходили, а то вдруг с поломанными челюстями. Титаническая операция РУОПа по поимке оборотней секретной, честно говоря, не была. И не потому, что не хотели, а потому, что скрыть подготовку к захвату в Горелово просто невозможно. Что скроешь в деревне? Тем более видеокамеру в нягинском подъезде.

Как же так получилось, что вместо милиционеров в кафе появились бандиты? По старому принципу — одним деньги получать, другим «расходным материалом» быть? И почему в скором времени один из хозяев-осетинов пропал без вести, а другой был успешно закидан гранатами и расстрелян?..{ Самого Сергея Нягина, казалось бы благополучно пережившего бандитское лихолетье девяностых, убьют 4 сентября 2008 года в его собственном офисе. Подробнее — см. главу «Малышевский могиканин».}

Ждите ответа. Или не ждите, потому что ждать всегда трудно. И страшно. Особенно в такой час, который пробил сегодня над Россией. В час оборотня…

Говорить о причинах, побуждающих нарушать закон тех, кто призван его охранять, можно до бесконечности. Пожалуй, совсем непоследним будет и то обстоятельство, что сам закон плох и несовершенен. А неверие в собственные законы порождает правовой нигилизм и желание переступить через то, что мешает работать.