Ольга Лапина - История одной деревни

Из книги «Немцы в России и СНГ»

«…Манифест Александра Первого от 20 февраля 1804 года особо выделял поселенцев, которые могли служить образцом в крестьянском деле и в ремесле… хороших землевладельцев, знавших толк в виноградарстве, в выращивании тутовника и других полезных растений или имевших опыт в скотоводстве, особенно в разведение овец улучшенных пород, крестьян, обладающих необходимыми знаниями для рационального ведения хозяйств…»

Из книги «Немцы в России и СНГ»

«…Привилегии, обещанные царем, казались людям, жившим в нужде и лишениях, особенно привлекательными. Прежде всего это касалось земли Гессен и юго-западной части Германии.

Причины эмиграции:

• Семилетняя война;

• война с Наполеоном;

• иностранная эмиграция;

• политическое угнетение иностранными и собственными правителями;

• солдатчина и подати (например, продажа солдат в Америку);

• хозяйственная нужда, неурожаи, голодные годы (например, Вюртемберг, 1816 год);

• строгие, зачастую несправедливые методы управления;

• ограничение свободы вероисповедания…»

Процессы колонизации продолжились и в более позднее время. Как уже отмечалось, заселение России немецкими крестьянами длилось до 1842 года.

Но когда и откуда прибыли «джигинские» немцы в Россию?

Есть одно обстоятельство, которое поможет нам в поисках прародины «джигинских» немцев. Обстоятельство это следующее: дело в том, что подавляющее большинство джигинских немцев говорили (и говорят) на швабском диалекте. Те из коренных немцев Германии, кому доводится слышать говор джигинских немцев сегодня, немало удивляются тому, в каком неискаженном, первозданном даже виде сохранился у них швабский диалект.

А диалект – это пароль для посвященных. Известно, например, что два немца, говорящие на разных диалектах, могут вполне не понять друг друга. Потому в Джигинке, например, немцам, говорящим на разных диалектах, приходится в разговоре друг с другом частенько переходить на русский язык, чтобы понимать, о чем идет речь.

Итак, подавляющая часть джигинских немцев говорила на швабском диалекте.

А что это нам дает? Это дает нам то, что сужаются границы поиска. И существенно сужаются.

Но прежде разберемся, кто они, швабы.

В Германии швабам посвящено немало анекдотов. В них высмеиваются особенности национального характера швабов. А именно: усердие, трудолюбие, скромность, любовь к чистоте. То, над чем и смеяться-то грешно. Но считается, что эти положительные качества у швабов приобретают гипертрофированную форму. Острословы, кроме того, приписывают швабам и изрядную долю скаредности. Сами швабы вряд ли согласятся с таким определением. Но охотно признают, что не терпят расточительности и всегда задумываются о завтрашнем дне. И разве это плохо?

Еще швабов отличает особенный швабский диалект. По нему шваб шваба узнает всегда. И нешваб шваба узнает всегда. По этому поводу нельзя не привести одну любопытную историю, которая была рассказана мне Марианной Богдан, правнучкой Андрея Пропенауэра.

Андрей Пропенауэр в 30-е годы прошлого столетия служил на флоте поваром. И однажды у них на корабле оказался лидер компартии Германии Эрнст Тельман. Так уж получилось, что переводчика своего у Тельмана на тот момент не было, что затрудняло его общение с русскими товарищами. И тогда вспомнили, что корабельный кок Андрей Пропенауэр не только хорошо знает немецкий, но и сам вроде как немец. Ему незамедлительно было приказано оставить котлеты, переодеться и явиться к командиру корабля. Так по воле случая Андрей на некоторое время стал переводчиком при товарище Тельмане.

Эрнст Тельман при встрече спросил его: «Откуда же ты будешь родом, паренек? Где жили твои предки в Германии?» На что Андрей только пожал плечами: «Не знаю…»

И откуда же было знать? Андрею Пропенауэру едва минуло 14 лет, когда он остался без родителей.

Андрей и Тельман обменялись еще несколькими фразами, после чего Эрнст Тельман весело воскликнул: «А я знаю, кто ты, парень! Ты – желтоногий шваб из Вюртемберга!»

«Желтоногими» же швабов называли потому, что были они, как правило, бедны настолько, что часто и обуви не имели – босиком ходили.

Таким образом, диалект, на котором говорил Андрей, «выдал» его. Неудивительно, что когда Андрей Пропенауэр поселился в Джигинке, то он отлично понимал диалект местных швабов. Как уже говорилось, шваб шваба поймет всегда.

А швабский диалект – особенный. В швабском диалекте почти к каждому слову прилепляется уменьшительно-ласкательный суффикс «ле», понятный каждому немцу, но нигде, кроме Швабии, не употребляемый.

Из воспоминаний Нины Георгиевны Кох

«…Когда летом мой сын Алик приезжал к своим родственникам в Джигинку, то здесь его ласкового называли Альфредле…»

Кстати, тот факт, что в послевоенной Джигинке можно было встретить разные немецкие диалекты, не вызывает удивления. Дело в том, что после войны в Джигинку приезжали и те немцы, которые прежде, до войны, жили или на Алтае, или в Сибири, или в Поволжье, – коренные джигинские немцы в послевоенное время многих своих новых друзей, обретенных в Восточном Казахстане или в других местах ссылки, «перетянули» в Джигинку.

– Иосиф Виссарионович… Очень много к вам вопросов накопилось у потомков. У тех, кто сам сидел, у тех, чьи родители были посажены и расстреляны, у всех, кто хоть что-то читал о ГУЛАГе, да, в конце концов, и о той же войне… Очень много вопросов. Их так много, что непонятно, с какого конца начинать. Поэтому начну я с того, что обсуждалось совсем недавно, буквально осенью. Ну то есть самое актуальное из ваших, скажем так, деяний. Катынь.

– Я понимаю, что выгляжу монстром, тем более когда вы смотрите на то, что мы делали, из XXI века. Но все же я попытаюсь донести до вас те идеи, из которых мы исходили в 1939-м, когда принимались эти решения о расстреле пленных польских офицеров.

Так называемый пакт Молотова-Риббентропа – это ведь была целая большая система документов. Ее можно сравнить с Тегеранскими, Ялтинскими и Потсдамскими договоренностями 1943 и 1945 годов. Принцип такой же: договоренности об устройстве мира. Вначале у нас такие договоренности были с Гитлером, потом такие же договоренности были с Америкой и с Англией. И в соответствии с этим пактом, а потом в 1945 году в соответствии с договоренностями с союзниками значительная часть Польши переходила Советскому Союзу. И я себе отдавал отчет в том, что мне придется с этой частью Польши, польского населения работать. И мне пришлось бы иметь дело с польской аристократией, или, как теперь модно говорить, элитой.