Юрий Нагибин - Всполошный звон. Книга о Москве

Владимирская Богоматерь, Дерево, темпера, позолота. Нач. XII в.

Эта икона, созданная константинопольским художником, стала одной из самых почитаемых на Руси. Среди всех произведений средневекового искусства икона выделяется особой эмоциональностью образов. Богоматерь ласкает сына, прижимающегося щекой к ее щеке. Это так называемое Умиление.

А вести были счастливые. В тот самый день, а именно 26 августа, когда московские жители встретили владимирскую икону, Тамерлан неведомо почему повернул свои полки и ушел из российских владений. Конечно, русская церковь стала торжественно праздновать день Сретения Богоматери, когда «милость Небесная спасла тогда Россию от ужаснейшего из всех завоевателей».

Карамзин дает весьма рациональное объяснение уходу Тамерлана. Конечно, тут дело не в божественной силе и не в том, что покоритель двадцати шести царств убоялся ополчения юного московского князя — он понял, что трудный поход в Россию, да еще в близости осени, не принесет ему тех выгод, которые может дать завоевание Индии, Сирии или Египта. И увел туда свою конницу.

Так или иначе, а в Москве появилась новая улица — Сретенка (Встретинка, Устретинка — называли ее по-разному, но смысл был один).

Описывая это знаменательное событие в жизни Москвы, да и всей Руси, Карамзин упоминает Кучково поле. Да, Сретенка проходила по земле полулегендарного боярина Кучки, чьи владения захватил князь Юрий Долгорукий и основал на них Москву.

Сретенка отстраивалась лениво, пока в XVI веке Василий III не поселил здесь вывезенных из Новгорода и Пскова жителей. Василий продолжал традиционную политику Москвы, направленную на ослабление богатого и вольнолюбивого Новгорода. Сытин и некоторые другие авторитеты считают, что название «Лубянка» пошло от новгородцев, была у них улица Лубяница. Но есть и другое мнение: происхождение названия «Лубянка» местное — от луба, которым крыли мелкие лавчонки.

Сретенка была торговой улицей по преимуществу с довольно неказистыми лавками и лавчонками, особенно тесно грудившимися возле Сретенских ворот. С XVIII века среди торговцев и ремесленников стали селиться и знатные люди. Это объяснялось тем, что Алексей Михайлович нередко ездил по Сретенке на богомолье; как и в случае с Маросейкой и Покровкой, знать тянулась за царским поездом. Давно уже не осталось и следа от усадеб Пожарского, Волконских, Хилковых, Голицыных, но до недавнего времени сохранялись палаты князей Хованских. Каменные дома появились лишь в XIX веке, тогда Сретенка обрела стройный вид, впрочем, это относится к той ее части, которая стала Лубянкой. Та же часть, что и ныне называется Сретенкой, особой казистостью никогда не отличалась.

Но признаться, я люблю эту Сретенку, сохранившую, как никакая другая улица, обличье старой Москвы. И чем так привлекательны низенькие, лишенные всяких украшений домишки? Конечно, веем старины, но есть в них и соразмерность, архитектурная грамотность, соответствие своему жизненному предназначению. Те, для кого они строились, не обладали крупным достатком, они требовали от жилища лишь надежности, удобства и уюта для серьезного и спокойного существования.

Усадьба Орлова-Денисова на Сретенке. XVIII в. Фото кон. 1890-х гг.

С кон. XVI в. Сретенка заселялась жителями слобод, а также знатью, о чем, в частности, свидетельствует запечатленная на этом снимке усадьба, в которой в кон. XIX в. размещалось Правление московского страхового от огня общества.

Русская история несколько раз избирала Сретенку ареной своего действия. Так было в древности, когда соборяне встречали Чудотворную. В пору так называемой «третьей смуты» — после свержения царя Василия Шуйского — Москва была захвачена поляками. В 1611 году вспыхнуло народное восстание в столице. На его подавление засевшие в Кремле поляки бросили крупные силы. Ожесточенная битва разыгралась на выходе из Китай-города, где захватчиков встретил князь Дмитрий Пожарский с пушкарями Пушечного двора. Отступив к своему владению, Пожарский укрепился в острожке и дрался, пока не «изнемог от жестоких ран». Верные люди умчали его в Троице-Сергиеву обитель. Но уже меньше чем через год залечивший раны князь возглавил созданное Мининым народное ополчение, разгромил врагов и положил конец Смутному времени.

Вид Сретенки от Лубянской площади. Фото 1994 г.

Когда-то на месте площади находилось урочище Лубянка, где в лубяных шалашах велась торговля. Отсюда происходит и название площади, а улица получила наименование от Сретенского монастыря.

В царствование тишайшего Алексея Михайловича на Сретенке произошли волнения, вылившиеся в знаменитый и трагический соляной бунт. Царь, как уже говорилось, ездил на богомолье по Сретенке. Однажды его поезд был остановлен толпой народа, вручившей царю челобитную с жалобой на чинимые царскими сановниками притеснения. Тишайший велел стрельцам плетями разогнать смутьянов (в России даже скорбная жалоба доведенного до отчаяния народа немедленно объявлялась смутой). Через недолгое время толпа вновь собралась и подала другую жалобу. Вновь пошли в ход плети, но тут долготерпеливый народ московский возмутился всерьез, и в царский возок полетели камни, палки, комья земли. И началась уже не смута, а настоящий бунт.

Был такой период моей жизни, когда Сретенка стала чуть ли не самой важной для меня улицей города. Летом 1935 года в Малеевке, писательском доме творчества, где я жил со своими родителями, мы познакомились с милой молодой женщиной Марией Чаусовой, билетершей театра-студии Юрия Завадского. Добрая душа, Мария обещала завалить нас контрамарками и свое обещание выполнила. Мать и отчим деликатно пользовались услужливостью Марии, я же с присущей мне в юности необузданностью стал чуть ли не каждый день ходить в театр, помещавшийся в полуподвале жилого дома по Головину переулку. «Ученика дьявола» Шоу я смотрел не меньше двадцати раз, «С любовью не шутят» Мюссе — столько же. «Волки и овцы» Островского — раз десять. «Школу неплательщиков» Вернейля — счет потерян. «Соперников» Шеридана всего пять раз, но не по своей вине, о чем ниже.

Златоустовский монастырь. XV в. Бумага, карандаш. 1-я пол. XIX в.

Впервые упоминается с 1412 г. В кон. XV в. Иван III построил церковь, а потом мужской монастырь, назвав его по имени своего ангела Иоанна Златоуста.