Арсений Замостьянов - Сталинская гвардия. Наследники Вождя

Как мы знаем, Андропов знал толк в агитации и пропаганде. Говоря дурашливым современным языком – в «пиаре». Книги и фильмы создавали героический образ ЧК – КГБ. Литературную ниву успешно осваивали ветераны органов, известные публике по псевдонимам – Шмелев и Востоков. Загадочны его отношения с Юлианом Семеновым. Сам писатель, возможно, преувеличивал степень своей приближенности к первому чекисту страны. Но именно Юлиан Семенов наиболее успешно разрабатывал чекистскую тему в массовой литературе, был автором сценариев самых успешных советских телесериалов про разведку и контрразведку: «Семнадцать мгновений весны», «ТАСС уполномочен заявить». Семенов был и преданным биографом Железного Феликса, который стал главным героем телефильма о первых днях работы ВЧК «Двадцатое декабря». Столь ответственная работа, разумеется, курировалась КГБ. Андропов был первым зрителем и критиком таких фильмов, как «Семнадцать мгновений весны». Юлиан Семенов рассказывал, что саму идею написания саги о советском разведчике, внедренном в нацистскую верхушку, подал именно Андропов.

Андропов бывал разным, только бюрократической выхолощенности в нем не было. Умел и держаться сугубо официально, а в других случаях легко становился раскованным, доступным. Неизменными оставались только очки: проблемы со зрением преследовали Андропова с юности. Виртуозно дирижировал «мозговыми штурмами» на совещаниях, называл это – погонять мысли.

В 1976 году статус Комитета изменился: вместо КГБ при Совете министров СССР возник КГБ СССР. Андропов получает звание генерала армии. К этому времени тройка «Андропов – Громыко – Устинов» стала основной опорой Брежнева в Политбюро. Влиятельность тройки возросла, эти кадры отныне решали едва ли не все. Андропову удалось стать настоящим профессионалом КГБ, усилившим влияние этой славной организации. Но к началу восьмидесятых настало время думать о постбрежневских перспективах. Оставаясь во главе КГБ, Андропов не мог считаться преемником Брежнева. Нужно было на белом коне вернуться в партийные органы. В этой борьбе у Андропова были два козыря: борьба с коррупцией, «завинчивание гаек», в которой КГБ участвовал, подчас вступая в конфронтацию не только с МВД, но и с республиканскими ЦК. Народная молва приписывала именно Андропову роль идеолога антикоррупционных дел. Председатель КГБ СССР обрел популярность, с которой вынуждены были считаться в ЦК. Второй козырь – ставка на смену поколений в Политбюро, сложная подковерная борьба, в которой хладнокровный аналитик Андропов одолевал товарищей. 25 января 1982 года умирает Суслов – неофициально признанный второй секретарь ЦК КПСС. Роль секретаря ЦК по идеологии берет на себя Черненко, но через полтора месяца и он тяжело заболевает. 22 апреля, в день рождения Ленина, доклад от имени ЦК читал Андропов, а Черненко на торжественном заседании отсутствовал. Тройка (Андропов, Громыко, Устинов) выдвигает своего кандидата на место второго человека в партии – Андропова. В мае 1982-го Андропов прощается с коллегами по КГБ и переезжает в кабинет Суслова. Пока Брежнев лежал в больнице, заседания Политбюро и Секретариата вел Черненко. Брежнев из больницы отдал важное распоряжение: заседание должен вести новый секретарь ЦК Андропов. Леонид Ильич, отбросив личную привязанность, понимал, что Черненко не годится в преемники. В воспоминаниях А.М. Александрова-Агентова, который был советником и Брежнева, и Андропова, сохранилась такая реплика Леонида Ильича: «Мне звонил Чазов. Суслов скоро умрет. Я думаю на его место перевести в ЦК Андропова. Ведь, правда же, Юрка сильнее Черненко – эрудированный, творчески мыслящий?».

Разоблачители Андропова выстраивают схемы осознанного предательства, двойной игры председателя КГБ. Пишут, что он «убирал» с дороги конкурентов (Кулаков, Машеров) и компрометировал других (Щербицкий, Романов, Гришин). Получается демоническая личность, непобедимый паук, всех заманивший в ловушку. Думаю, Андропов, ощущавший себя выдающейся личностью, мог использовать в борьбе за власть самые жесткие средства. Но не в антисоветских целях.

После смерти Брежнева, 10 ноября 1982 года, Политбюро принимает решение: Андропов становится генеральным секретарем, Черненко – секретарем ЦК по идеологии с широкими «сусловскими» полномочиями.

Андропов взял быка за рога, сказав во всеуслышание: «Мы не знаем страны, в которой живем». Это слова исследователя, готового к работе. К 83-му году в министерствах, на заводах, в научных институтах действовало самое образованное поколение в истории России. Таких профессионалов, таких просвещенных инженеров и рабочих у нас не было прежде и не стало в перестроечной кутерьме. Правда, изысканным детям 60—70-х не хватало волевых качеств предшественников, не хватало умения терпеть, преодолевать себя. Андропов попытался использовать потенциал лояльных к советской власти интеллигентов. Именно лояльных. Пришедшему к власти Андропову было шестьдесят восемь лет. Кажется, никто из глав государства Российского не начинал правление в таком почтенном возрасте. Правда, через полтора года рекорд Андропова побьет Черненко.

Еще до смерти Брежнева готовилась рокировка: увольнение Кириленко (болезнь сделала его нетрудоспособным) и выдвижение Алиева. Кириленко был секретарем ЦК, занимался проблемами промышленности. Алиев стал первым заместителем Председателя Совета министров. Гейдар Алиевич Алиев – выходец из КГБ – более десяти лет руководил ЦК Компартии Азербайджанской ССР. Алиев был талантливым, неутомимым управленцем и умел артистически себя преподнести, чем отличался от неулыбчивых трудяг косыгинского поколения. Азербайджанское происхождение ослабляло позиции Алиева в борьбе за кресло генерального секретаря, но возглавить Совет министров СССР Гейдар Алиевич был готов. Хотя… Андропову не по душе был культ личности Брежнева. Уже через месяц после смерти четырежды героя, на торжественном заседании, посвященном 60-летию Октября, Андропов в своей речи ни разу не упоминает Леонида Ильича. В газетных обзорах минувшего 1982 года не говорилось о том, что в этом году советский народ и все прогрессивное человечество понесли тяжелую утрату. Последний осколок брежневского культа – его воспоминания – продолжал публиковать «Новый мир». Прерывать публикацию Андропов не намеревался – и правильно, это уже была бы какая-то хрущевщина. В любом случае славословия Брежневу теперь воспринимались как нечто неуместное, мешающее нашей деловитой модернизации. А Алиев, как назло, всему советскому народу запомнился как радушнейший хозяин, с песнями и плясками встречавший в Баку Брежнева. Это воспоминание ослабляло позиции Алиева. Третье заметное назначение первых андроповских месяцев касалось не Политбюро, а Секретариата ЦК. Секретарем ЦК по экономике был назначен опытный производственник, с недавних пор работавший в Госплане – Николай Рыжков.