Арсений Замостьянов - Сталинская гвардия. Наследники Вождя

Андропов выдвинул прагматическое кредо: «Партия должна ориентироваться на дела, а не на громкие лозунги». Он умерил славословия по собственному адресу и по адресу партии.

Герой А.Н. Островского выдвигал такую популистскую программу: «Для дворян – трагедии Озерова, для простого народа продажу сбитня дозволить!». Началась борьба за укрепление дисциплины, борьба с пьянством на производстве. С пьянством на производстве боролись, а водку сделали дешевле аж на 60 копеек. Поллитровка экономкласса в последние годы правления Брежнева стоила 5,30 – и неизменно дорожала, что нагоняло тоску на широкие народные массы. При Андропове появилась водка за 4,70. Ее тут же окрестили андроповкой, а само слово «водка» остряки расшифровывали как новую аббревиатуру: «Вот он добрый какой, Андропов!» О дисциплине Андропов говорил в разных аудиториях. Например, в цеху московского Станкостроительного завода имени Орджоникидзе. Рабочим он не обещал быстрого улучшения жизни, но гарантировал, что от укрепления дисциплины и порядка выиграем все. И эти слова нравились, Андропов был популярен. Особенно не жаловал Андропов праздно шатающихся в рабочее время. Облавы в магазинах, кинотеатрах и банях запомнились многим.

Старинное правило русских царей: хочешь народной любви – казни взяточников-вельмож и мироедов-купцов. Лучше всего – руби головы, в крайнем случае – бросай в холодные казематы. Андропов считался с этой традицией, впрочем, окоротить страхом аппетиты элитариев не мешало в любом случае. Снят с должности министр внутренних дел Щелоков. Самоубийство главного милиционера СССР народ воспринял не без злорадства – правда, это случится уже после смерти Андропова. Арестован директор Елисеевского гастронома Соколов (через полтора года допросов и судебных заседаний его расстреляют). Застрелился директор гастронома на Смоленской Нониев. Посажен начальник Главторга Мосгорисполкома Трегубов. Полетели головы сотен работников торговли. От этих уголовных дел в дрожь бросило все московское руководство. А молва восторженно пересказывала слухи о новых облавах. Вот он добрый какой, Андропов! Тучи сгущались над хозяином Узбекской ССР Шарафом Рашидовичем Рашидовым, да и вообще – над восточными баями с партбилетами. И эти новости добавляли Андропову популярности.

В июле 1983-го Андропов принимал в Кремле канцлера ФРГ Гельмута Коля и министра иностранных дел Ганса Геншера. Главный вопрос – размещение американских «першингов» в Европе и советский ответ. Андропов был тверд: «Пускай Запад не сомневается. Появление «першингов» в Европе означает, что мы примем ответные меры». «Першинги» и крылатые ракеты в Европе считались сильным ответом США на размещение в европейской части СССР ракет средней дальности СС-20, каждая из которых имела по три боеголовки. Советский Союз быстро заменял устаревшие СС-4 и СС-5 на СС-20. Предстояло заменить 600 старых ракет на новые. Западная пресса утверждала, что 300 ракет СС-20 уже угрожают Европе – а это 900 боеголовок! После этого Брежнев объявил мораторий на установку новых ракет. Но немцы, французы и англичане уже говорили о размещении «першингов-2» в Западной Европе.

Европа становилась заложницей противостояния сверхдержав. В ответ на размещение «першингов» Андропов выдвигает ближе к берегам США атомные подводные лодки. Начинается подготовка к размещению ракет на Чукотке, они за 7—8 минут могли бы достичь Калифорнии, передавая привет от «Юноны и Авось» – двух кораблей, на которых явились в Калифорнию герои популярнейшего в 1983 году московского мюзикла. Рейгановские Штаты не могли считать себя неуязвимыми.

Изменение во внутренней политике, в экономике и системе контроля были назревшими, их осознавал весь правящий класс. Не стоит связывать эту волну исключительно с личностью Андропова. Сам Андропов на ноябрьском пленуме, критикуя медлительность в «переводе нашего хозяйства на новые рельсы», ссылался на последние выступления Брежнева и едко добавлял: «Немало еще таких хозяйственных руководителей, которые, охотно цитируя крылатые слова Леонида Ильича о том, что экономика должна быть экономной, практически мало что делают для решения этой задачи». Это был камень не в брежневский огород. Андропов осознанно угрожал неповоротливым бюрократам. А идеи позднего Брежнева (то есть – той группы консультантов, ученых, директоров, чьи планы озвучивал постаревший Леонид Ильич) Андропов энергично актуализировал. После тихого брежневского восемнадцатилетия андроповская попытка взнуздать элиту воспринималась как возвращение к политическому стилю Сталина.

Андропов создавал рабочую атмосферу. «Готовых рецептов нет», – говорил он. Нужно было воспитать думающую элиту. Лигачев вспоминал о таких стараниях Андропова:

«Как заведующему отделом мне приходилось докладывать Андропову о положении дел в этих важнейших сферах жизнедеятельности государства. Обычно Юрий Владимирович начинал так:

– Расскажи-ка, Егор Кузьмич, где мы находимся? – С этой фразы – «Оцените, где мы находимся? Дайте оценку текущему моменту», – Андропов часто начинал рабочие совещания. А потом добавлял:

– Давайте погоняем эту проблему.

И мы основательно «гоняли» ту или иную проблему, одновременно гоняя чай с сушками. Если же мы вели разговор вдвоем, Юрий Владимирович частенько заканчивал беседу такими словами:

– Вот я на тебя посмотрел…

В эту фразу Андропов, видимо, вкладывал свой, одному ему известный смысл. И, думаю, заканчивал беседу такими словами не только со мной».

В первую ночь осени 1983 года над Японским морем подбили «Боинг-747» – корейский гражданский авиалайнер. Погибло 269 человек – все, кто был на борту. Из них – 60 американцев, включая конгрессмена Ларри Макдональда. Дело было так: в 2 часа 45 минут радары зафиксировали американский самолет-разведчик РС-135. Около пяти часов утра в той же зоне радары обнаружили еще один самолет. Радиолокационные отметки корейского «Боинга» не отличались от РС-135. Некоторое время два самолета летели параллельно. И вдруг один из них направился к воздушному пространству СССР, к Петропавловску-Камчатскому. О лайнере доложили не Устинову, а Андропову. Едва «Боинг» пересек границу СССР – с камчатского военного аэродрома взлетел истребитель-перехватчик, обнаруживший нарушителя. «Боинг» летел к Сахалину, где располагались военные базы. В небе его встречали три истребителя-перехватчика СУ-15 и один МИГ-23. Ничто не указывало, что перед ними гражданский самолет. Иллюминаторы не светились: то ли свет был выключен, то ли окна зашторены. Летчик Осипович с СУ-15 после предупредительных выстрелов, на которые «Боинг» не отреагировал, выпустил две ракеты. Пораженный самолет начал резко снижаться.