Арсений Замостьянов - Сталинская гвардия. Наследники Вождя

Дипломированный инженер, Косыгин начал ленинградскую карьеру мастером, а затем – начальником цеха текстильной фабрики имени Желябова, но не прошло и трех лет, как его назначили директором текстильной фабрики «Октябрьская». «Он уважать себя заставил» за молодую деловитость, за способность сочетать решение глобальных задач, ставившихся перед предприятием руководством, с заботой о каждом сотруднике, о каждом рабочем. В руководстве ценили Косыгина; кроме всего прочего, он казался надежной альтернативой ставшим «врагами народа» выдвиженцам Г. Зиновьева, старой большевистской элите Ленинграда. Отмечали чистоту в фабричных цехах, четкую работу с перевыполнением плана.

В 1938 году Косыгин становится заведующим промышленно-транспортным отделом Ленинградского обкома, этот пост стал для него трамплином в управленческую элиту. Меньше трех месяцев он пробыл на партийной работе с промышленным уклоном, а в октябре был избран председателем исполкома Ленинградского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Он стал третьим человеком великого города – после Жданова и Кузнецова. При этом – жил вместе с отцом, который, выйдя на пенсию, работал сторожем. По сути, Косыгин возглавил правительство Ленинграда. Он изучал экономику большого города, познавал ее нюансы, как управленец-хозяйственник. Знание Ленинграда пригодится ему в годы войны, когда он, уже будучи представителем центральной власти, занимался спасением блокадного города. Ленинград стал для Косыгина высшей управленческой школой, но он проработал руководителем исполкома лишь один год. С ним познакомился Микоян, инспектировавший снабжение Ленинграда. Микоян умел разглядывать в людях деловые качества. Он приметил, запомнил Косыгина.

1 января 1939 года глава исполкома Ленсовета не отдыхал на горнолыжном курорте, не развлекался со звездами шоу-бизнеса. Начинался обыкновенный рабочий день. Его срочно вызвали в Москву. В одном купе с ним ехал артист ленинградского Пушкинского театра Николай Черкасов. Черкасов галантно поздравил Косыгина с новым назначением: он уже видел «Правду», в которой был опубликован указ о назначении Косыгина наркомом текстильной промышленности СССР. Сам Алексей Николаевич убедится в этом только на Ленинградском вокзале, когда сам купит и прочитает газету. Это Микоян предложил Сталину кандидатуру Косыгина. С поста наркома Косыгин начинает свою сорокалетнюю работу в союзном правительстве. На XVIII съезде КПСС делегат А.Н. Косыгин был избран членом ЦК. Это был еще один поворотный момент в судьбе Косыгина: молодого наркома заметил Сталин. Да, Косыгин соответствовал складывавшимся в сталинском мировоззрении представлениям об идеальном министре: компетентный в производственных вопросах, опытный, но молодой; без амбиций политического вождя, но с идеальной биографией коммуниста; природный русак, представитель стержневого народа империи; интеллигент, но рабочего происхождения… И Сталин Косыгину доверял – а это сулило череду новых, ответственных заданий, чреватых, между прочим, и опасностью утратить доверие вождя… Ведь доверие Сталина было материей взрывоопасной!

Когда Европа уже пылала в огне Второй мировой, а Советский Союз чувствовал дыхание агрессора, Сталин подтверждает свое отношение к Косыгину как к надежному и перспективному руководителю, назначает его заместителем Предсовнаркома и председателем Совета по товарам народного потребления. По расчетам Сталина, Косыгину предстояло сыграть важную роль в проведении социальной политики в военные годы. Испытание? Безусловно, испытание – и сложнейшее. И летом сорок первого «момент истины» для Советского государства и его руководителей настал.

Суровое время потребовало людей энергичных, отважных, преданных Родине. Иногда нападение Гитлера на громадный Советский Союз представляют чуть ли не как безумную авантюру! При этом забывается, что ни в Германии, ни в Великобритании, ни в США не верили в крепость Советского государства. Казалось, что сталинская империя, отягощенная внутренними противоречиями, рухнет под ударами извне, как это произошло с Российской империей в Первую мировую. Казалось, что после первого удара немецких войск централизованная Россия исчезнет, единой экономики не будет… Война оказалась вызовом не только нашей армии. Проверку на прочность проходили управленцы, политики. В первые часы войны Косыгина назначают заместителем председателя Совета по эвакуации при советском правительстве. Председателем комиссии был не слишком активный Шверник. А. Косыгин работал решительно и самоотверженно. Возвращаясь из прифронтового Харькова в Москву на автомобиле, Косыгин чуть не угодил к немцам. Враг наступал. «Цепь эвакопунктов протянулась на тысячи километров – от прифронтовых железнодорожных станций юга и запада страны до Восточной Сибири, Казахстана, Средней Азии», – писал Косыгин. До первой фронтовой зимы удалось эвакуировать 1523 предприятия! И в хаосе, в адской суматохе трагических первых месяцев Великой Отечественной заводы переезжали на Восток и с колес начинали работу, необходимую фронту.

Косыгин занимался и обеспечением Красной Армии саперными и инженерными средствами – наладить это производство было неподъемной задачей. В армии имя Косыгина было синонимом надежности. Офицеры и генералы верили в Косыгина, в его неутомимость и профессионализм.

В конце августа 1941-го в Ленинград вылетела комиссия во главе с Молотовым: Маленков, Берия, Косыгин… В районе Мги попали под бомбежку. В беседе с Даниилом Граниным Косыгин вспоминал: «Вышли из вагона, укрылись в кювете, впереди зарево, горят станция, склады, поселок. Пути разбиты. Сидим. Я говорю Кузнецову – пойдем посмотрим, что делается впереди. Пошли. Кое-где ремонтники появились, еле шевелятся. Стоит какой-то состав. Часовые. Мы к ним: что за эшелон? Красноармеец матом нас шуганул. Представляете – наркома и меня, заместителя Председателя Совнаркома! – Он благодушно удивился. – Мы потребовали вызвать командира эшелона». Они все-таки добрались до Ленинграда. Встретились со Ждановым, с Ворошиловым. Они должны были ответить на вопрос: можно ли удержать город? И решить, оставлять ли Ворошилова на посту командующего. Косыгин инспектировал предприятия города. Вскоре комиссия отбыла в Москву, но Алексей Николаевич остался в Ленинграде. Сталин поручил ему организовать эвакуацию ленинградских предприятий и специалистов. А еще нужно было эвакуировать детей. Скоро весь Советский Союз узнает слово, от которого до сих пор веет холодом смерти – блокада.

В той же беседе с Граниным Косыгин подробно рассказывал о первых месяцах войны: «Память у него сохраняла фамилии, количества продуктов, машин, названия предприятий. Поразительная была память. Думаю, что рассказывал он про это впервые. Так свежо было удовольствие, которое он испытывал, вспоминая. Бесстрастный голос его смягчался, его уносило в какие-то отступления, которые вроде и не относились напрямую к нашей теме. Но они были интересны ему самому. Одно из них касалось октябрьских дней 1941 года в Москве, самых критических дней войны. Москва поспешно эвакуировалась, в Куйбышев отбыл дипломатический корпус, отправили артистов, Академию наук, наркомов… Из руководителей остались Сталин, Маленков, Берия и он, Косыгин. Между прочим, организуя отправку, Косыгин назначил Николая Алексеевича Вознесенского главным в правительственном поезде. Вознесенского такое поручение рассердило, характер у него был крутой, его побаивались, тем более что он пребывал в любимцах у Сталина. Сталин его каждый вечер принимал. Вознесенский пригрозил Косыгину, что пожалуется на это дурацкое назначение. Следует заметить, что Вознесенский был уже кандидатом в Политбюро, а это много значило.