Дальневосточные путешествия и приключения. Выпуск 11

За штурвал «Юли-3» встал матрос Анатолий Борисенко. Впереди двое суток до ближайшего порта.

Почти каждому матросу-пограничнику приходится высаживаться в досмотровых группах, на борт иностранного судна. Никакая политбеседа не дает молодому парню такого ясного представления о жизни капиталистического мира, как эта будничные наряды. Вот и «Юли-3» — типичный символ чужой жизни. Снаружи она смотрится как рекламная картинка: чистенькая, аккуратная, в нарядных синих, желтых, красных красках. Еще бы: береговой покупатель должен видеть, с какой преуспевающей фирмой ему посчастливилось иметь дело. За переборками же, скрытыми от посторонних глаз, ржавчина в палец толщиной, грязные нары для команды. Во всех углах перекатываются пустые бутылки, в ходовой рубке их не меньше сотни. Рыба навалена вперемешку с орудиями лова, горой, вопреки всем санитарным нормам. Зато здесь же аккуратная кипа заранее заготовленных нарядных упаковок с самыми броскими ярлыками: «Продукт высшего качества!», «Продукт-супер!»

Матрос Борисенко проверил штурвал. Шхуна слушалась неохотно, постоянно норовя завалить то вправо, то влево. «Да у нас ее бы из порта не выпустили», — машинально отметил он.

Рыбаки — в большинстве своем молодые парни, ровесники Борисенко, — устроились играть в карты на деньги за стенкой кубрика, сплошь залепленной порнографическими рисунками. Поминутно прикладывались к замусоленным бутылкам, играли шумно, с руганью и взаимными обвинениями. На своего капитана они поглядывали зло, как на виновника свалившегося несчастья. Один из рыбаков безучастно раскачивался в углу с бессмысленными глазами: по всем признакам, принял наркотики. Другой, продувшись в пух, отшвырнул карты, подошел к пограничникам и вдруг закричал что было сил: «Хайль Гитлер!» Его тут же увели приятели. Из угла рубки слева от Борисенко глядел на все печальными глазами аккуратный божок в окружении тлеющих благовонных палочек. Пожилой радист экипажа подошел к божку, помолился старательно, потом знаками объяснил пограничнику, что просит у бога помощи в излечении желудка. Показал с явной гордостью коробочку лекарств, которыми пользуется. Борисенко даже присвистнул, увидев проставленную сбоку цену — 350 долларов.

С заходом солнца рыбаки натянули на себя куртки с крупными номерами, начертанными на спинах белой краской (капитан, отдавая команды, выкрикивает не имя, а безликий номер). Уткнулись в чашки с вареным рисом — ужинают. Пограничники достали хлеб, открыли банки с тушенкой. Свежий хлебный дух поплыл по всей шхуне, и тайваньские рыбаки закрутили носами, сглатывая машинально слюну. Рыбинспектор Толстихин только рассмеялся: «Надо бы поделиться с пролетариями». Угостили — русский хлеб им откровенно понравился.

Когда Анатолия Борисенко подменили, он устроился вздремнуть на часок и стал прикидывать, когда же получит следующее письмо от своей студентки с Украины, если почта идет дней двенадцать, а до берега еще двое суток. И как объяснить ей, что мечта о гражданском флоте после увольнения в запас у него всерьез, тем более что за годы службы он получил отличные технические знания для работы на судах. Мимо важно прошествовал в свою каюту хозяин шхуны, походя пнув юного босоногого рыбака.

Борисенко в который раз поймал себя на том, что вся эта шхуна с ее обитателями напоминает не то фильм, не то какую-то книгу из школьной программы о дореволюционной России. С чем еще мог сравнивать всю эту жизнь парень, выросший под Симферополем в рабочей семье?

Очень разными приходят на границу вчерашние подростки, разными по характеру и по житейскому опыту. И государственная граница каждого приучает к самостоятельности, заставляет подтянуться. Для некоторых она становится своеобразной линией раздела между вчерашней инфантильностью и сегодняшними очень взрослыми требованиями. Она проверяет, чего стоит каждый как личность. Здесь ведь все всерьез: и нарушитель не учебный, а самый настоящий, и если уж стреляют, то отнюдь не холостыми патронами. Я думаю, нигде так быстро не происходит гражданственное взросление, как в этих войсках. Притягательную и вдохновляющую силу здесь черпают во всей истории пограничья. Ведь сегодняшние молодые моряки «Чукотки» — прямые наследники таких же ребят, что на первом пограничном корабле «Воровский» в сентябре 1925 года изгоняли американских любителей легкой наживы с российских дальневосточных островов Ратманова, Крузенштерна и Врангеля и подымали там красные флаги; наследники тех, кто в 1945-м сбросил с курильской земли гранитные колонны с самодовольными иероглифами «Курильские острова — ключ к господству Японии в северных морях». Первых после освобождения Курил незваных гостей морские пограничники остановили здесь уже в 1947 году: два агента американского ЦРУ в обличье рыбаков приблизились тогда к берегу на рыбацкой шхуне. У них были изъяты новейшие фотоаппараты, пачки советских денег, водолазное снаряжение, карты советских островов с пометками удобных для высадки бухточек... С тех пор пролетели уже десятилетия, но почерк, стратегия у старых знакомых из-за моря остались прежними: как бы заглянуть, подсмотреть, разузнать, навредить и остаться безнаказанными... Но безнаказанными им оставаться не удается.

Почти через трое суток, когда шхуну подвели к пирсу и передали следственным органам, досмотровая группа с «Чукотки» вернулась на родной корабль. У них блестели глаза от бессонницы, а на подбородках выступила основательная щетина. Но экипажу «Чукотки» сойти на берег не удалось: пришел приказ взять курс к проливу Буссоль, где засечена подозрительная шхуна. Свободные от вахт смотрели кино, досмотровой группе разрешили отоспаться, пока корабль, глотая горючее и мили, идет на перехват. Я вспомнил, что не побывал на боевом посту гидроакустика. Спустился к нему — дежурил матрос Василий Дедов, воронежский парень. Не прошло и минуты, как на моих глазах приборы стали отбивать глубинную цель. Подводная лодка?

— Это рыба, — уточнил через секунды старший гидроакустик Дедов. — Здоровущий косяк прет за нами прямо к устью реки.

Краснознаменный Тихоокеанский пограничный округ

Как известно из истории военной техники, замечательный русский инженер В. Д. Менделеев был авторам первых проектов боевой бронированной машины. Однако до революции эти сухопутные крейсеры по многим причинам не строились, тем не менее в словаре военных появилось новое слово. Только в 1920 году по личному указанию Владимира Ильича, на заводе «Красное Сормово» был изготовлен первый советский танк «Борец за свободу тов. Ленин». Затем в течение двух лет на различные фронты гражданской войны отправились именные танки «Парижская коммуна», «Красный борец», «Илья Муромец» и другие. Каждый из пятнадцати — образец, имевший технические и технологические особенности. Но наш рассказ — не об этих машинах, а о первой серии советских танков и, в частности, о том, как они проявили себя в сражениях на дальневосточной земле.