Колин Уилсон - Орден Ассасинов

«Однажды принц оделся соответствующе и направился в консульство. На улице все смотрели на него, а женщины таращились на него и говорили: «Что за парижский внешний вид у него!»

На самом деле принц Вибеску прогуливался так, как, по представлению коренного жителя Бухареста, должны были ходить парижане, проще говоря, маленькими торопливыми шажками, и покачивая ягодицами. Разве это не очаровательно! Когда мужчина шел подобным образом по Бухаресту, ни одна незамужняя женщина, будь она хоть женой премьер-министра, не могла устоять перед ним.

Подойдя к парадному входу консульства, Мони долго писал напротив двери, а затем позвонил в звонок...»

Следующая сцена, в которой он пытается (безуспешно) разлучить двух лесбиянок и кончить, когда его содомируют под дулом пистолета, сохраняет то же качество литературной пародии. По ходу развития повествования юмор остается столь же гротескным; проститутка, которую заставили совершить акт фелляции грабителю, откусывает от возбуждения конец его члена; женщина случайно душит свою служанку бедрами, когда та делала ей куннилингус. Но Аполлинер поставил себе невыполнимую задачу: описать некрофилию, садистское убийство, скотоложство, изнасилование ребенка в стиле юмористической пародии. (Если, что кажется вероятным, он писал это произведение на заказ, то тогда он должен был согласиться включить в него все возможные виды извращений.) Юмор начинал буксовать; можно, в конце концов, прийти к заключению, что Аполлинер пытается провести эту несерьезность через все произведение. Де Сад тошнотворен; но в его произведениях присутствует тщательно выверенное отвращение и насилие, что позволяет воспринимать его всерьез. Аполлинер подобен второсортному комедианту, который настаивает на продолжении слабой шутки дурного вкуса, хотя никто не смеется. С точки зрения качества остальных его работ, трудно понять, почему он сделал это. Возможно, подобно Блейку, он предполагал, что «истинную суть приятного восхищения нельзя осквернить», - что настоящий поэт может дезинфицировать любую непристойность, обойдясь с ней отрешенно. Книга демонстрирует, что неверно представление о том, что кто-либо может участвовать в столь сомнительном деле, не испачкавшись.

Интересно то, что это еще раз демонстрирует, что садизм является не сексуальным извращением, а извращенной волей к власти. «Воспоминания Распутника» - вполне эротическое произведение, основанное на убеждении, что все привлекательные женщины являются законной добычей для здоровых мужчин, даже если они приходятся им сестрами или тетушками. «Распутный Господарь» начинается с обычного сексуального описания («Красная и возбужденная большая выпуклая свекла Мони уже попробовала горячую влажную канавку между ее ног»), но после смерти грабителя от потери крови начинаются убийства. В середине оргии на поезде слуга Мони выпотрошил актрису, пока гадил на ее лицо, а Мони совокуплялся с ней. Далее Русско-Японская война взята в качестве оправдания описаний садистских оргий с кровавыми бойнями и изнасилованиями. Сцена за сценой заканчивается тем, что все покрываются кровью, дерьмом и рвотными массами. В последней главе Мони, приговоренный к смерти, лишает девственности двенадцатилетшою девочку, когда душит ее, после чего он запорот до смерти японцами. Вы осознаете, что что-то странное случилось с книгой; она вышла из-под контроля. Аполлинер решил подтолкнуть секс к его пределам; но этот предел скоро был пройден , и воля к власти сменяла, его. Кажется, что он испытывает свифтовское отвращение к человеку, и слишком утомлен, чтобы достигнуть некого окончательного катарсиса через отвращение и насилие. И отпустив вожжи своей фантазии, он вернулся к противоречию, с которого начал: не должно быть никаких пределов для человеческой свободы. Неожиданно юмор становится горьким; жизненная сила становится вялой и отвратительной. Полностью вопреки намерениям автора произведение превращается в нравоучительный трактат на, тему того, что расплата за грех - смерть.

Когда в 1954 году «История О» стала бестселлером во Франции, озадаченные критики указали на то, что произведение было образцом садизма старой формы, опоздавшим приблизительно на два века. Это непонимание сути: де Сад, как и Джек Потрошитель, был уникальной и обособленной фигурой своей собственной эпохи, он был абсолютно нетипичным; в 1954 году он выступил гораздо более близким к «духу времени», как доказало издательство «Олимпия Пресс» продажей его книг. «История О» - садистская фантазия, в которой девушку О (даже отсутствие ее имени указывает на ее покорную роль) любовник привез в готический замок, где ее заставили отдаваться другому мужчине («Сэру Стивену») и смотреть, как ее любовник овладевает другими женщинами. Вот типичная фраза: «В тот вечер О впервые обедала обнаженной в компании Жаклин, Натали, Рене и Сэра Стивена, ее цепочка уходила назад между ее ног, поднималась вверх между ее ягодиц и оборачивалась вокруг ее талии...»

Но, возможно, в самом характерном эпизоде романа О не участвует; ее подруга Марион рассказывает, как однажды она мастурбировала в офисе, когда вошел ее начальник; он заставил ее снять трусики, затем передвинуться в позицию, в которой ему было лучше видно, пока она продолжала ласкать себя.

Вновь здесь присутствует мотив вуайеризма, уже замеченный в случае «Уолтера». Его так же можно увидеть в «L'Image», произведении, которое является чем-то вроде продолжения «Истории О». Здесь предлагается серия вариаций на ту же самую тему. Мужчина-повествователь вовлекается в историю с лесбиянкой Клэр и ее «рабыней», прекрасной молодой моделью по имени Анне. Анне заковывают в цепи, бьют, заставляют мочиться на лицо рассказчика, и все в таком духе. В «величественной чайной комнате» ее заставляют встать у стола и облокотиться, нагнувшись вперед, пока Клэр, приподняв ее платье сзади, поглаживает ее гениталии:

Официант, очень молодой человек, подошел для того, чтобы принять заказ. Я был вынужден убрать руку. Клэр, наоборот, оттолкнула свой стул назад к стене, чтобы ее поза казалась более естественной, пока она продолжала свои постыдные домогательства. Маленькая Анне, охваченная паникой, попыталась выпрямиться. Но у нее не хватило смелости для того, чтобы полностью отклонить ласки своей подруги. Так что она стояла там, обреченно держась за стол, в оцепенении глядя на ошарашенного молодого человека.

Я вносил детали в наш заказ так долго, как только возможно. Официант, могу добавить, казалось, не слышал меня вообще, потому что не мог оторвать взгляда от привлекательной девушки со смущенным лицом, широко распахнутыми глазами, полуоткрытым ртом, извивающейся прямо перед ним так, как будто ее схватила некая невидимая сила.