Федор Раззаков - Скандалы советской эпохи

Я сидел, ожидая, что Жуков сейчас произнесет самые оскорбительные, самые уничижительные слова в мой адрес. И почти ошалел, услышав, что маршал после длинной паузы сказал:

– Ладно. Закончим. Устал я. Галя, дай нам по глотку чего-нибудь лекарственного. Что пьешь: водку или коньяк?

Переход оказался для меня столь неожиданным, что я произнес дрожащим голосом:

– Все, что прикажете, товарищ маршал.

– Закусить хочешь?

– Никак нет.

– Ладно. А потом напишешь, что я жестокий… Дай нам коньяку, Галя.

Но Галина Александровна уже стояла у стеклянной горки, вынимая из нее и ставя на небольшой поднос хрустальные рюмки и четырехугольный графинчик со светло-коричневой жидкостью. Затем поставила поднос на обеденный стол, наполнила рюмки и поднесла поочередно мне, Жукову и Чхи. Одну поставила на стол, видимо, для себя. Каждый из нас взял с подноса по рюмке.

– За успешное окончание романа! – негромко сказала Галина Александровна.

Жуков сощурился, но ничего не сказал, лишь протянул мне свою рюмку, и мы чокнулись…»

Когда Чаковский и Чхикишвили вместе с женой маршала вышли из комнаты, писатель осмелился задать женщине еще один вопрос: как Жуков мог написать такое письмо? На что Галина Александровна честно ответила: мол, в те дни Жуков лежал в больнице на Грановского, и к нему пришел один приятель, некогда бывший руководителем Ленинградского фронта. Он принес с собой один из номеров журнала «Знамя» с романом «Блокада» и заявил: «Посмотри, Георгий Константинович, как тебя Чаковский разделывает! Всем ты расстрелом грозишь, орешь на всех…» Жуков прочел отчеркнутую сцену и, недолго думая, схватил с тумбочки лист бумаги, карандаш и написал пресловутое письмо.

Выслушав женщину, Чаковский поблагодарил ее за откровенность, и они распрощались.

Спустя два года после этой истории на «Ленфильме» режиссер Михаил Ершов приступит к экранизации книги Чаковского «Блокада». Фильм будет носить то же название и вместит в себя целых 4 серии (355 минут экранного времени). Увы, но Жуков эту премьеру не застанет: он умрет за год до выхода фильма на экраны страны – в июне 74-го.

Первые две серии «Блокады» выйдут на экраны страны в 1975 годуи соберут 27, 7 млн зрителей (13-е место). Две другие появятся три года спустя, соберут уже меньшую аудиторию (17,4 млн), но возьмут Главный приз на Всесоюзном кинофестивале в Ереване.

20 июля 1971 годав «Комсомольской правде» появилась заметка В. Цекова «На мели». В ней шла речь о вопиющей обстановке, сложившейся в одной из команд первой лиги – одесском «Черноморце». Главным героем заметки был 24-летний стоппер (центральный защитник) команды Виктор Лысенко. Однако прежде чем перейти к его «подвигам», стоит вкратце ознакомиться с его биографией, которая в заметке по каким-то причинам опущена.

Воспитанник футбольной школы № 3 в Николаеве, Лысенко один год играл в тамошней команде «Судостроитель», после чего в 1966 году в возрасте 19 лет был приглашен в «Черноморец», игравший в высшей лиге. За пять лет своего пребывания в команде Лысенко сыграл сотню матчей, забил 3 гола. В 68-м он попал в список 33 лучших футболистов страны под номером 3. В 69-м был приглашен в сборную СССР, где провел одну игру ( 20 февралясо сборной Колумбии в Боготе, где наши победили 3:1). Как напишут позднее в футбольной энциклопедии про Лысенко: «Атлетически сложенный, цементировал действия оборонительной линии команды, хорошо предвидел развитие атак соперников, своевременно подстраховывал партнеров, умел полезно сыграть в подыгрыше, владел сильным ударом».

А теперь вернемся к заметке в «КП». Начиналась она со страшного эпизода, в котором одним из главных действующих лиц был Лысенко. Цитирую:

«Это случилось в Одессе весной нынешнего года вечером. Рядовой Нестеренко, получив увольнительную, стоял с букетом первых весенних цветов на бульваре Шевченко и поджидал девушку. Машина, с бешеной скоростью мчавшаяся по бульвару, неожиданно вильнула и выскочила на тротуар.

Когда к месту происшествия подъехала милиция, Нестеренко был мертв. Люди, находившиеся в машине, – двое молодых мужчин и две девушки – тоже пострадали. Их срочно доставили в больницу, и один из них, Иванов, умер неделю спустя. Обе девушки получили тяжкие увечья. Владелец машины Виктор Лысенко волею случая пострадал меньше. Судебно-медицинская экспертиза установила, что все четверо, находившиеся в машине, были в состоянии опьянения.

…Следствие тянулось недолго.

– Мы прекратили дело на том основании, – говорит следователь майор милиции Г. П. Форостовский, – что, по нашей версии, машину вел Иванов. Значит, его и надо было привлекать к уголовной ответственности.

– А владелец автомобиля?

– Лысенко утверждает, что его машину вел Иванов.

– А что говорят свидетели?

– По-разному. Обе девушки так до сих пор и не вспомнили, кто же находился за рулем. Жена Иванова утверждает, что на другой день после катастрофы, когда к мужу вернулось сознание, на ее вопрос: «Кто вел машину?» он дважды ответил: «Лысенко». Конечно, если б Иванов был жив, мы бы еще поработали над этим делом, – заключил майор Форостовский.

Что ж, следствию, как говорится, виднее. В «деле» действительно много неясного. Противоречивы показания свидетелей. Путается, оправдываясь, Лысенко. Третьего апреля, сразу после аварии, он, например, заявляет, что даже не знает, где работает и в каком городе проживает Иванов. А седьмого апреля Лысенко, именуемый уже потерпевшим, вдруг вспоминает, что именно в субботу, третьего апреля, он оформил доверенность на передачу своего автомобиля Иванову во временное пользование. И успел еще в этот же день представить на техосмотр свою автомашину в ГАИ. И документы, подтверждающие это, подшиты к делу. Правда, никто не может вспомнить, кто, когда, на каком этапе следствия доставил эти документы в райотдел милиции…

Следствию, повторяем, виднее. Правда и то, что с погибшего спроса нет. Но остались живые. В момент аварии они были пьяны. По любой версии они – соучастники преступления. По любой версии они должны нести отетственность. Тем более, что для тех, кто знает стоппера футбольной команды «Черноморец» Виктора Лысенко, очевидно: сопричастность Лысенко этой тяжелой трагедии не случайна. Она есть логическое следствие всепрощения, которым его, как известного футболиста, окружили в Одессе.

Виктора Лысенко знают не только болельщики. Футболист Лысенко известен еще как дебошир и автолихач. Его имя, задолго до катастрофы, часто фигурировало в фельетонах и в недоступных широкой публике милицейских протоколах.