Тень и реальность

Подобно Питеру ведическая прамана проводит разграничение между логическим доказательством и доказательством в последней инстанции. Слово шабда означает «звук», но авторитетным свидетельством в Ведах признается не любая шабда , а шабда-брахма , духовный звук. Сам по себе он относится к совершенно иной категории, чем анумана (логика) и пратьякша (непосредственное восприятие). В отличие от обычного звука духовный звук является сватах-праманой . Это означает, что его авторитет самоочевиден, а не основан на другой прамане . В «Шримад-Бхагаватам» (6.3.19) указано существенное различие между речью, истинность которой самоочевидна, и речью, которая не обладает качеством самоочевидности:

«Авторитетными религиозными законами (дхармой) являются законы, провозглашенные Верховной Личностью Бога. Даже великие мудрецы на высших планетах не могут сами сформулировать истинных религиозных принципов, как не могут их выявить полубоги или обитатели Сиддхалоки, не говоря уже об асурах , обычных людях, видьядхарах и чаранах ».

То, что провозглашает Кришна, Верховная Личность Бога, является неоспоримой истиной. Сам Кришна суть Высшая Истина, парам брахман . Поэтому в «Бхагавад-гите» (10.12—10.13) сказано, что великие мудрецы Нарада, Асита, Девала и Вьяса «подтверждают» эту истину. Это не означает, что истина, провозглашенная Кришной, нуждается в подтверждении. Скорее мудрецы, повторяя то, что сказал Кришна, подтверждают, что им известна истина. Именно поэтому Веды признают свидетельства этих мудрецов авторитетными и неоспоримо истинными: в основе этих свидетельств лежит авторитет Кришны. Во всем остальном авторитет мудрецов, полубогов, ангелов, людей и демонов не самоочевиден и может подвергаться сомнению.

Аналогичным образом эмпирическое чувственное восприятие и логика также не самоочевидны. Их истинность зависит от шабды . Например, мой эмпирический опыт убеждает меня в том, что люди смертны. Логика заставляет меня задать вопрос: «Все люди, включая меня, смертны?». Однако мои чувства и ум не могут ответить на этот вопрос с полной достоверностью. Чтобы ответить на него, я должен обратиться к авторитетным свидетельствам. После того, как я узнаю, что все люди, и я в том числе, смертны, мой разум заставит меня задуматься над вопросом: «Какой смысл такой жизни?» Но, как и прежде, ни чувства, ни ум не могут дать мне достоверный ответ на этот вопрос. Авторитетно ответить на него может только шабда .

Анумана помогает нам подвести рациональную основу под веру в другие миры, как это делает квантовая физика. Однако с помощью одного разума мы не способны с полной достоверностью постичь иные миры даже в другом материальном измерении, не говоря уже о трансцендентных мирах (Вайкунтхе) в духовном измерении. Духовное измерение становится самоочевидным только посредством шабды , чистого ведического звука, исходящего от Кришны и его авторитетных представителей.

В то же время звук, исходящий от человека, авторитет которого не самоочевиден, то есть не основан на словах Кришны, но приобретен с помощью пратьякши и ануманы , не является шабдой . Его свидетельства не достоверны. Но они тоже составляют часть знания. Отличить достоверное знание от недостоверного лучше всего на конкретных примерах. Чтобы продемонстрировать недостоверность материального знания, мы в этой книге будем часто цитировать высказывания тех людей, которые пользуются авторитетом (чего бы он ни стоил) в этом мире.

Но не демонстрируем ли мы, приверженцы ведической философии, свою ограниченность, опираясь на шабду при проверке знания на достоверность? Есть ли что-нибудь сомнительнее, чем апелляция к самоочевидности авторитета? Да, есть: отвержение понятия самоочевидного авторитета. В каком-то смысле я не могу подвергать сомнению саму идею самоочевидного авторитета, ибо сам факт того, что я сомневаюсь в нем, подразумевает, что я уже принял в качестве самоочевидного авторитета свое мнение ( ануману ).

Центральная тема философии Декарта, так называемый картезианский принцип, сводится к тому, что ум, обращаясь лишь к самому себе, может прийти к фундаментальным достоверным выводам о бытии: существую я, существует Бог, а геометрическая логика превосходит все прочие формы знания. В наши дни среди философов модно отрицать аргументы Декарта в пользу существования души и Бога, объявляя их пережитком его христианского воспитания. Однако на Западе до сих пор признают главный принцип картезианской философии: ум, решая вопрос о том, что истинно, а что ложно, является единственным авторитетом для самого себя. Если истину можно познать лишь путем систематического сомнения, тогда и впрямь все следует подвергать сомнению: de omnibus dubitandum . Но что возможно достоверно узнать с помощью одного сомнения?

Декарт попытался доказать, что с помощью сомнения возможно получить достоверное знание, не обращаясь к другим источникам. Он отождествил мысль («Я мыслю») с самим собой («следовательно, существую»). Для христианина, каковым он был, слова «я существую» означают: я — это вечная душа, которая отличается от материи именно тем, что мыслит. Это нефизическое тождество и стало для него основой достоверности знания, на которой была построена «неопровержимая» картезианская система. Однако на самом деле это суждение с достоверностью утверждает только одно: «Я сейчас мыслю, следовательно, в данный момент я существую». Наше «я» не всегда мыслит. Порой оно бывает совершенно бессознательным, как, например, во время сна без сновидений. Если мышление составляет природу «я» и если оно присутствует не всегда, то отсюда не следует, что «я» существует не всегда. Суждение «мыслю, следовательно, существую» не менее и не более обосновано, чем суждение «я сплю, следовательно, не существую». Таким образом, анумана , замыкаясь на саму себя, не может установить достоверную основу вечного бытия — или небытия.

Вторая проблема логики, замкнутой на себя, ведет к парадоксу. Каждый, кто регулярно пользовался компьютером, сталкивался с тем, что иногда он «зависает», то есть перестает функционировать и не может выполнять очередных команд. Единственный выход в подобном случае — выключить и снова включить систему. Компьютер «зависает», попав в логическую петлю, из которой он не может выбраться. Точно так же наш ум соскальзывает в логическую петлю, когда мы переходим к рассмотрению главного тезиса Декарта: «Все, что есть в этом мире, — это сомнение». Если это утверждение истинно, то оно ложно, потому что не оставляет никаких сомнений относительно того, что есть в этом мире. Но если оно ложно, то оно истинно, потому что его ложность еще раз вызывает сомнение во всем. И снова: если оно истинно, то ложно, и если ложно, то истинно… и так без конца. Из ловушки нам не выбраться, потому что логика этого суждения отталкивается от себя самой. Отсюда вытекает, что логика, чтобы приносить пользу, должна руководствоваться истиной, находящейся за ее пределами; вспомним о том, что «зависание» компьютера способен ликвидировать только оператор, находящийся вовне. Следовательно, истина есть нечто находящееся вне логических умозаключений ( ануманы ).