Е. Грановский - Флот и Фолкленды. Архипелаг раздора. История Англо-аргентинского военного конфликта 1982 года

– флегматичная реакция МИД Великобритании на аргентинскую высадку на острове Туле в конце 1976 года (в действительности являлась выражением намерения во исполнение резолюций Генеральной Ассамблеи ООН восстановить прерванный переговорный процесс);

– отсутствие сколько-нибудь серьезных шагов по экономическому развитию Фолклендских островов в соответствии с предложениями, выдвинутыми в докладе правительственной комиссии лорда Шеклтона, к 1981 году доклад был фактически окончательно положен под сукно;

– сдача на слом в 1980 году последнего британского полноценного авианосца «Арк Ройял»;

– информация о сокращении корабельного состава ВМФ Великобритании, изложенная в «Белой книге по вопросам обороны» 1981 года (по факту, как и следующий пункт, не имела никакой иной подоплеки, кроме снижения государственных расходов);

– объявленное 30 июня 1981 года и подтвержденное Маргарет Тэтчер при выступлении в палате общин 9 февраля 1982 года решение об отзыве из Южной Атлантики до конца марта 1982 года судна ледовой разведки «Эндьюренс» 91;

– принятие Закона о британском гражданстве от 30 октября 1981 года, по которому жители Фолклендов не имели полного британского гражданства и были ущемлены в правах (данный закон выражал стремление министерства внутренних дел ограничить миграцию из колоний);

– разговоры о возможном закрытии научно-исследовательской станции Британской антарктической службы на о. Южная Георгия;

– в начале 1982 года в аргентинской прессе появился «вброс», что если очередная попытка Аргентины добиться решения на переговорах с Лондоном провалится, Буэнос-Айрес уже в текущем году возьмет острова силой; британский МИД оставил эту подначку без реакции.

В совокупности все это привело к выводу о том, что Фолклендские острова больше не нужны Британии, и ее готовности отдать их без сожаления и тем более ответного применения силы.

Существовало и еще одно значительное обстоятельство, о котором практически ничего не пишут, вероятно, из политкорректности, в современных исследованиях по истории Фолклендского конфликта. А именно характерный для аргентинских военных ярко выраженный сексизм, известный также как «мачизм». В связи с избранием в Великобритании премьер-министром Маргарет Тэтчер большая часть аргентинского генералитета испытывала самонадеянные иллюзии, что государство, во главе которого стоит женщина, не решится на полномасштабное вооруженное противостояние с Аргентиной, управляемой «настоящими мужчинами».

Кроме всего прочего, большие ожидания связывались с начавшимся после прихода в Белый дом президента Рональда Рейгана потеплением отношений с Соединенными Штатами. Американцы видели в Аргентине перспективного союзника в борьбе против распространения коммунистического влияния на континенте, ради чего были готовы закрыть глаза на нарушения в ней прав человека, тогда как аргентинцы ожидали, что те окажут им политическую поддержку на международной арене и давление на Великобританию в фолклендском вопросе. При этом в американском политическом истеблишменте существовало достаточно мощное проаргентинское лобби. Наиболее горячим сторонником Аргентины была Джин Киркпатрик 92, являвшаяся постоянным представителем США в ООН и членом Совета национальной безопасности. Напомним также, что две страны были связаны Межамериканским договором о взаимной помощи 1947 года. Соответственно, естественная для нашего современного послезнания безоговорочная поддержка, оказанная Великобритании Соединенными Штатами, в исходной расстановке сил не являлась свершившимся фактом, и в ближайшем окружении Рейгана происходили ожесточенные споры по этому вопросу.

Последним, и довольно неоднозначным, событийным звеном стала состоявшаяся 18 марта 1982 года высадка на остров Южная Георгия (также являющийся предметом территориального спора между Аргентиной и Великобританией) бригады сборщиков металлолома, нанятых аргентинским торговцем утильсырьем Константино Давидоффым и доставленных туда вспомогательным судном ВМФ Аргентины «Баия Буэн Сусесо». Целью их пребывания на Южной Георгии заявлялась утилизация старых китобойных судов и оборудования, и скорее всего, так оно и обстояло на самом деле. И все было бы хорошо, если бы аргентины не пренебрегли обязанностью зарегистрироваться в местном магистрате и не водрузили над своим лагерем национальный флаг. Это вызвало резкую британскую реакцию как на месте, где от них потребовали спустить флаг и убираться с острова, так и в сфере межгосударственных отношений, что в дальнейшем вылилось в т.н. «кризис вокруг Южной Георгии» и посылку обеими странами военных судов с вооруженными людьми на борту. Британская желтая пресса трубила, что атомные подводные лодки со дня на день выйдут в боевой поход и не позднее 10 апреля будут в фолклендских водах. Однако вопреки запальчивому тону дипломатических нот, на деле отношение британского правительства к этим событиям оставалось сдержанным, тогда как в аргентинском стане они оказали будоражащее действие и привели к назначению даты ввода войск на Мальвины на 1 апреля. Это решение было приняло военной хунтой вечером 26 марта.

Хотя в ходе кризиса вокруг Южной Георгии там не было сделано ни одного выстрела, в докладе следственной комиссии генерала Раттенбаха 93его называют «южноатлантическим Сараево», спровоцировавшим британцев «принять радикальные меры», а аргентинцев – начать военные действия, не будучи как следует к ним подготовленными. «Реакция аргентинского правительства, – указывается в докладе, – была официально оформлена 26 марта и заключалась в том, чтобы продвигать захват островов, а не откладывать его до наступления более благоприятных обстоятельств. Это действие было ошибочным, учитывая, что запланированная стратегия могла быть применена в будущем. Следует напомнить, что этого ждали 149 лет, и ничто не предполагало наличия препятствий для ожидания более благоприятной возможности».

На самом деле британское правительство, как уже выше отмечено, было настроено не настолько решительно, сколь это казалось из Буэнос-Айреса, и если кто-то в его составе даже и имел заинтересованность в эскалации конфликта, первые «радикальные меры» 94последовали, когда аргентинский десант уже находился в море, тогда как вопрос об истинной мотивировке форсирования аргентинской хунтой захвата Фолклендов, несмотря на все проведенные расследования и исследования, по-прежнему остается открытым. Официальным объяснением, изложенным членами хунты в составленном ими после войны «Докладе бывших главнокомандующих», было воспрепятствовать «намерению Великобритании использовать инцидент на Южной Георгии для оправдания присутствия британских военно-морских сил в Южной Атлантике, в сопровождении позиции, не связанной с переговорами, ставящими под угрозу собственную переговорную позицию Аргентины».