Яков Нерсесов - «Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том III. «Первый диктатор Европы!»

Суворов не забывал о главной цели похода – Варшаве!

И, несмотря на доклад своему главному начальнику фельдмаршалу Румянцеву «…Время упущено. Приближаются винтер-квартиры», он готовит армию к решающему сражению: солдаты по-измаильски отрабатывают приемы приступа крепостных стен. В войсках уже шелестит – «Скоро пойдем на Варшаву!» В начале октября Суворов выступает из Бреста на еврейское предместье Варшавы – Прагу на правом берегу Вислы.

В польской столице несмотря на панику, вызванную известием о пленении национального лидера поляков Тадеуша Костюшко, варшавяне требовали продолжения войны. Генерал, князь Томаш Вав (р) жецкий (7.3.1759, Видзы, ныне Браславский район, Витебская область Беларуси – 5.8.1816, там же), призванный заменить Костюшко, послал всем польским военным силам приказ немедленно спешить для обороны столицы, что те и успели выполнить.

Уже на марше – 14 октября – к Суворову наконец присоединились войска Ферзена и его армия могла насчитывать до 19 (?) тыс. солдат.

15 (26) октября на пути к Варшаве под местечком Кобылкаавангард Суворова под началом генерала П. С. Потёмкина ( остальные подтянулись позже ) повстречался с отрядами генералов Мейена и Бышевского в 4.000 – 5. 560 чел. (в том числе, 1.103 кав.) и 9 орудий, прикрывавших от Суворова отход к Варшаве войск генерала-лейтенанта Станислава Мокроновского/Макрановского (10.1.1761, Богуцин – 19.10.1821, Варшава) после поражения и пленения Костюшко под Мацеёвицами.

За пять часов боя ( с 5 до 10 утра ) Суворов выиграл его силами одной лишь кавалерии, и при том, на сильно пересеченной лесистой местности. Суворов приказал своей кавалерии спешиться и рубиться в перелесках. Ее сабельная атака в лесу – суворовское «ноу-хау» – решило исход сечи. Вообще в той кампании Суворов особенно восхищался работой своей кавалерии, рубившей и коловшей до последнего! «Недорубленный лес снова вырастает!» – любил наставлять «русский Марс» своих гусар и казаков, бросая их в преследование бегущих поляков. Вот их холодное оружие и «нагулялось досыта» на вражеских спинах и головах, в соревновании, кто на скаку с одного удара завалит-развалит противника наземь либо, «на худой конец» – лишь снесет ему голову с плеч!

Потери русских остались неизвестны, тогда как поляки лишились 450 убитых, 850 пленных и всех пушек. Правда, остальные силы Мокрановского успели переправиться через Буг и благополучно дойти до Варшавы.

19 октября к Суворову помимо Ферзена присоединился еще один русский отряд генерала-поручика Дерфельдена, гнавшегося за Мокроновским. После этого суворовские силы возросли до 22-24-25-30, либо даже 35—38 тыс. ( существуют разные системыподсчета ), из них 4 тыс. конницы и 3 тыс. казаков с 85—86 полевыми пушками.

… Кстати сказать , по некоторым данным Александр Васильевич, опираясь на авторитет Румянцева, по сути дела «отобрал» корпуса Ферзена и Дерфельдена у осторожного Н. В. Репнина – официального командующего в Польше. В результате стремительных «маневров» Суворова Репнин оказался как бы «не у дел» и смог лишь пожаловаться в северную столицу президенту Военной коллегии, графу Ник. Иван. Салтыкову: «…Я уже не знаю, сам ли я командую или отдан под команду ». Изворотливый Салтыков дал понять разобиженному Николаю Васильевичу, что самаимператрица высоко оценила суворовские успехи и не время предъявлять претензии. Хотя, отнюдь, не исключено, что в случае конечной неудачи у победоносного «русского Марса» могли быть большие неприятности. Впрочем, по другим сведениям, эти корпуса, все же, были переданы Суворову то ли с ведома Репнина, то ли им лично. В общем, a la guerre comme a la guerre…

Генерал Вавржецкий, ставший после пленения Костюшко польским главнокомандующим, уже собирался оставить сильно укрепленное еврейское предместье Варшавы на правом низком берегу Вислы – Прагу и сосредоточить все силы на обороне Варшавы и левого берега Вислы, но не успел исполнить задуманное. Уже 22 октября суворовские войска подошли непосредственно к Праге, соединявшейся с Варшавой длинным мостом через Вислу, весьма широкой в этом месте. Судя по оказанному русским ранее сопротивлению – им противостояли профессиональные военные европейской школы ведения войны – Суворов прекрасно понимал, что штурм будет кровавый и сразу стал тщательно выбирать позиции для артиллерийских батарей.

… Кстати , и поляки понимали, что на их землю пришел губительный неприятель, с которым шутки плохи. В боях с ними суворовцы совершали стремительные марш-броски, пленных не брали (Вильно-Варшавская «Варфоломеевская» ночь не прошла полякам даром!) , а их старый полководец, действуя «не по правилам» – бросая в пешую атаку не только легких кавалеристов, но и тяжелых – все время задавал им неразрешимые задачки. «Нелогичный» Суворов, с его – по определению Репнина -«натурализмом», был непобедим и мало кому понятен среди европейских авторитетов той поры…

«Дело» предстояло нешуточное. Русским солдатам предстояло брать оборонительную систему, заранее придуманную и возведенную самим Костюшко.

Внутренняя линия обороны представляла собой земляной вал вокруг Праги. Внешняя линия укреплений ( вал с тройным палисадом и рвом ), которую поляки строили в течение лета, тянулась более чем на 6,5 км и будучи похожей на прямой угол, чья короткая сторона шла на восток от Вислы до песчаных холмов, затем поворачивала более чем на 90 градусов и упиралась в болотистый приток Вислы. Она прикрывалась местами передовыми бастионами и была усилена разными искусственными преградами, в том числе, шестью рядами волчьих ям с заострёнными кольями.

Расстояние между внутренней и внешней линией обороны составляло ок. километра, здесь лагерем располагались польские войска. На укреплениях было установлено от 100 до 104 орудий, в том числе много крупнокалиберных. Дополнительную поддержку могли оказать артиллерийские батареи с противоположного берега Вислы – всего у поляков могло быть до 200 пушек.

Недостатком обороны Праги была её большая протяжённость, повстанцы не имели стольких сил, чтобы плотно прикрыть всю линию укреплений. Не исключено, что Прагу могло оборонять от 20 до 30 тыс.чел. ( данные сильноразнятся )

После присоединения к Суворову корпусов (отрядов) Буксгевдена и Моркова еще и корпусов (отрядов) Ферзена и Дерфельдена силы противников могли примерно уравняться. Если все – так, то у Суворова могло быть определенное количественное, не говоря, о качественном, преимущество. Недаром незадолго до смерти он откровенно признавал, что «Польша требовала массированного удара».