Александр Тюрин - Воспоминания ученого-лесовода Александра Владимировича Тюрина

Тяжелое впечатление произвела на меня эта история, и я грустно смотрел в свое будущее.

Отдохнув в Нижнем Тимергане в течение лета 1897 года и, увидев, что из-за отсутствия аттестата я не могу в данном году поступить в среднее земледельческое училище, я решил искать работу и зарабатывать средства на жизнь. Мне еще не было пятнадцати лет. Но найти работу было очень трудно. В конце концов я определился писцом-практикантом в уездном съезде судей, где мой дядя Алексей Васильевич Колесников был секретарем. У него была довольно большая канцелярия, состоявшая из двух помощников (они получали сорок рублей в месяц) и несколько писцов (они получали от десяти до двадцати рублей в месяц). Мне было назначено жалованье один рубль в месяц. Я прослужил на этом жаловании четыре месяца, до 1 января 1898 года. Ясно, что на один рубль нельзя было прожить самостоятельно, даже при существовавшей тогда цене на хлеб в одну копейку за фунт. Я по-прежнему жил в доме дедушки, обременяя бюджет его семьи. Моим родителям было тяжело это видеть, но иного решения, очевидно, нельзя было найти. Я приходил на службу к девяти часам утра и уходил в три часа дня. Иногда, но очень редко, приходилось дежурить по вечерам в ожидании пакетов. Моя служба состояла в том, что я переписывал копии с жалоб и прошений, поступавших в канцелярию. Эти копии прикладывались к делам, подготовляемым к слушанию в судебных заседаниях. Я писал довольно красиво и быстро. Через мои руки за четыре месяца прошло очень много самых разнообразных дел. Больше всего было гражданских дел о наследстве, о неправильных захватах имущества и пр. Передо мною прошли все слои населения: дворяне, шляхта, мурзы, крестьяне, мещане, купцы. Я читал в прошениях о жалобах отцов и матерей на детей, детей на родителей, мужей на жен и жен на мужей. Уездному съезду судей были подведомственны некрупные дела. Поэтому то, что я видел отраженным в прошениях и жалобах, большею частью носило характер комический. Некоторые дела были настолько курьезны, что их читали вслух, и вся канцелярия (секретарь сидел в особой комнате и держался изолированно от канцелярии) хохотала, тщательно запирая дверь, чтобы не услышал секретарь.

За четыре месяца я близко узнал мир мелких чиновников, их скучный быт, отсутствие каких бы то ни было перспектив и безотрадность настроений. Трудно представить себе более печальное существование, чем-то, которое было уделом писцов нашей канцелярии. Они ничего не читали, никуда не ходили, разве на охоту или на рыбную ловлю. Землистые лица и сутуловатые спины говорили об их физическом нездоровье. Для меня четыре месяца работы в канцелярии все же не прошли бесследно. Сквозь бесчисленные жалобы и прошения, которые прошли через меня, я увидел действительный мир, каким он был в то время. Через много лет потом, когда я стал знакомиться с Бальзаком, я легко представлял себе мир человеческой комедии, как он был отображен романистом: ведь, я сам видел ту же человеческую комедию, когда переписывал прошения и жалобы, будучи писцом уездного съезда судьей в Мензелинске.

До 1 января 1898 года за четыре месяца службы я получил четыре рубля. Дедушка предложил мне, зная мою страсть к книгам, выписать на половинных началах журнал «Нива» на 1898 год. Издатель «Нивы» Маркс в то время вступил на путь рассылки своим подписчикам ценных приложений – собраний сочинений русских, а затем и иностранных писателей. На 1898 год к журналу в качестве приложения шли двенадцать томов полного собрания сочинений И. С. Тургенева. Журнал с приложением на год стоил семь рублей. Я имел средства для участия в половинном размере. На долю дедушки шел сам журнал, на мою долю двенадцать томов сочинений И. С. Тургенева. План мы осуществили и журнал выписали. В 1898 году журнал и приложения стали приходить в адрес дедушки. Я был рад созданию своей библиотеки. Но те книги у меня не сохранились. В моей библиотеке и сейчас, наряду с другими книгами, стоят томики сочинений Тургенева, но не в издании Маркса, а – Глазунова. Однако, всегда, глядя на них, я вспоминаю свою первую выписку журнала в содружестве с дедушкой.

В 1896 году в деревне Вольный Тимерган впервые выстроили сельскую школу. Она должна была обслуживать все Тимерганы: Вольный, Верхний и Нижний. Учительницей была назначена моя сестра Пелагея Владимировна, к тому времени окончившая прогимназию в Мензелинске. В начале 1898 года сестра вышла замуж за Д. В. Астапова и переехала к мужу на сельскохозяйственную ферму, где Д. В. Астапов был преподавателем ремесел. Встал вопрос о назначении новой учительницы. Но так как на поиск новой учительницы требовалось время, а занятия в школе нужно было вести, была предложена моя кандидатура в качестве неофициального временного заместителя. Как окончивший городское училище, я имел право быть народным учителем после сдачи небольшого дополнительного экзамена. Такого экзамена я не держал, вследствие чего моя кандидатура на пост постоянного учителя не могла быть поставлена, я мог быть лишь временным неофициальным заместителем. Я согласился на такое замещение, уволился из писцов уездного съезда судей и приступил к делу в середине января старого стиля 1898 года. В школе было только два отделения: младшее и старшее. Школа была новой, чистенькой, но очень холодной. Классная комната была одна. Когда я занимался чтением вслух с каким-либо одним отделением, другое отделение занималось самостоятельно: решало задачи или писало. Мне полюбилось учительство. По-видимому, дело у меня шло неплохо, и ученики привязались ко мне. Я даже подумывал подготовиться и выдержать экзамен учителя, чтобы всерьез заняться этим делом, если дальнейшее мое образование в средней школе не сможет осуществиться. Но события сложились иначе: в 1898 году я смог продолжить свое образование.

Мое преподавание в сельской школе длилось около двух месяцев, пока не приехала настоящая учительница для замены моей сестры.

Появление в нашей семье зятя Д. В. Астапова было радостным событием для всех нас. Он сделался нашим старшим братом, руководителем, наставником. Он убедил отца, мать и меня, что в ожидании исправленной метрической выписки нужно деятельно готовиться к поступлению в земледельческое училище и повторить те предметы, по которым придется держать конкурсный экзамен. Это было разумное предложение. Я сел за учебники по русскому языку, арифметике. геометрии, физике, географии, истории и значительную часть времени проводил у сестры и зятя на сельскохозяйственной ферме, где обстановка для учения была исключительно благоприятной и где один из кончивших школу Соловьев также готовился к поступлению в среднее сельскохозяйственное училище.