Юрий Емельянов - Иосиф Сталин. Часть 2. За победу социализма

Желание сменить руководство партии во главе со Сталиным распространилось и среди высших деятелей силовых структур страны. прежде всего ОГПУ (Объединенного государственного политического управления). Так как к концу 20-х гг. председатель ОГПУ В.Р. Менжинский оказался частично парализованным, фактически руководил главным карательным органом страны его заместитель Г. Г. Ягода. Как было указано выше из опубликованной троцкистами беседы Бухарина с Каменевым стало ясно, что заместители предстателя ОГПУ М.А. Трилиссер и Г.Г. Ягода были сторонниками «правой оппозиции». По словам А. Улама несмотря на падение Бухарина, Ягода продолжал «поддерживать дружеские отношения с Бухариным».

В ходе коллективизации роль ОГПУ чрезвычайно возросла. Эта организация и ее сотрудники принимали участие в подавлении крестьянских волнений, а затем в контроле над лагерями, куда направлялись бывшие повстанцы. Ягода прекрасно сознавал растущее значение ОГПУ в стране и в то же время опасались, что политика, проводившаяся правительством, может вызвать мощный взрыв недовольства, а потому вместе со своими единомышленниками начал готовить отстранение Сталина от власти. Об этом стало известно Сталину.

Хотя в тогдашних условиях Сталин и его сторонники опасались предпринимать резкие перемены в руководстве ОГПУ, с целью ослабить влияние Ягоды и его сторонников в этой организации в 1931 году по распоряжению политбюро на должность первого заместителя председателя ОГПУ был назначен заместитель наркома РКИ и член президиума ЦКК ВКП(б) И.А. Акулов. Позже бывший работник ОГПУ с 1924 года А. Орлов утверждал, что Акулова прочили на должность председателя ОГПУ. Однако, по словам Орлова, в 1932 году «Ягоде удалось добиться дискредитации Акулова и убедить Сталина убрать его из ОГПУ».

Распространялись оппозиционные настроения в руководстве Красной Армии, значение которой возрастало по мере обострения международной обстановки. Несмотря на отстранение Троцкого и его ставленников в руководстве Красной Армии было немало убежденных троцкистов. Кроме того, по мере укрепления Красной Армии многие военачальники осознавали значимость вооруженных сил в Советской стране и среди них развивались бонапартистские амбиции. Борьба различных группировок среди советских военачальников, которую подробно описал в своем исследовании "Сталин и заговор генералов" Сергей Минаков, первоначально являлось противостоянием между руководством наркомата обороны во главе с К. Е. Ворошиловым и рядом лиц, во главе которых стояли М. И. Тухачевский, начальник Политического управления Красной Армии и член Оргбюро ЦК ВКП(б) Я. Б. Гамарник, командующий Украинского военного округа И. Э. Якир, командующий Белорусского военного округа И. П. Уборевич и другие. Это противостояние усиливалось, по словам Минакова, "перед лицом надвигающейся катастрофической для страны угрозы войны "на два фронта".

После оккупации японцами Маньчжурии в 1931 году возникла реальная угроза нападения Японии на советский Дальний Восток. В этих условиях ряд высших руководителей Красной Армии стали искать возможностей наладить отношения со странами Западной Европы, чтобы не допустить войны на два фронта. Для этого использовались связи, установленные со времен тайного советско-германского соглашения, заключенного К. Радеком с генералом Сектом в 1923. В соответствии с этим соглашением немецкие военные получили возможность готовить свои кадры и производить различные виды вооружений на советской территории в нарушение Версальского договора. Наличие военных учреждений Германии в СССР позволяли руководителям Красной Армии получать необходимую информацию по вооружениям и армейской организации.

Некоторые видные советские военачальники установили деловые и даже товарищеские отношения с военачальниками рейхсвера Веймарской Германии. В ходе своих бесед военачальники двух стран нередко находили общий язык в своих атаках на штатских руководителей своих стран, которые, по их мнению, не понимали военные проблемы. Информация об этих контактах оседала в архивах рейхсвера и впоследствии была предана гласности в исторических исследованиях и мемуарной литературе. Об этом, в частности, поведал один из самых информированных людей нацистской Германии личный переводчик А. Гитлера Пауль Шмидт, который писал свои книги под псевдонимом "Пауль Карелл". (В своем труде "Подъем и падение третьего рейха" Уильям Ширер не раз восхищался информированностью Шмидта и не раз цитировал его, рассказывая о гитлеровской Германии.) В своей книге "Гитлер идет на восток" Пауль Шмидт-Карелл подробно описал, как Тухачевский, Якир и другие поддерживали связи, которые были установлены с германскими военачальниками в период действия соглашения Радека – Секта. Об этом же писал в своих воспоминаниях руководитель внешней разведки нацистской Германии Вальтер Шелленберг.

Сталкиваясь с проявлениями недовольства среди новобранцев из деревни, советские военачальники считали курс Сталина опасным для армии. Сергей Минаков подчеркивал: "Всем своим поведением военная элита, сложившаяся в 1931 г...., обнаруживала неповиновение, оказывала давление как на внутриполитические процессы, так, в особенности, на внешнеполитические, настаивая, по существу, на изменении политического курса". Одновременно, как отмечал Минаков, военная элита "пыталась заставить Сталина и его властное окружение пойти на кардинальное изменение системы и структуры высшего руководства страной: передать один из ключевых постов – наркома обороны – своему представителю, военному профессионалу… Сложившаяся обстановка провоцировала поиск альтернативных Сталину лидеров, гальванизируя интерес политической и военной элит к бывшим "вождям", все внимательнее присматриваясь в условиях надвигающейся войны к "вождю" военному, "угадывая" такового прежде всего в Тухачевском". Между тем органы НКВД не информировали Сталина и других членов Политбюро о заговоре военных и в 1931 г. М.Н. Тухачевский стал заместителем наркома по военным и морским делам.

Получая информацию об этих настроениях среди руководящих людей страны, Л.Д. Троцкий обратился в марте 1933 г. к ним с открытым письмом: «Сила Сталина всегда была в механизме, а не в нем самом… В отрыве от механизма … Сталин ничего из себя не представляет… Настало время избавиться от сталинского мифа… Сталин завел вас в тупик… Настало время пересмотреть всю советскую систему и беспощадно очистить ее от всей грязи, которой она покрыта. Настало время воплотить в жизнь последний и настойчивый завет Ленина: "Убрать Сталина!""

Однако лица, недовольные политикой Сталина, сознавали, что его насильственное отстранение от власти будет таким потрясением для страны, что может вызвать крушение Советского строя. Один из корреспондентов Троцкого в России так описывал настроения недовольных: "Они все говорят о ненависти к Сталину… Но часто добавляют: "Если бы не он… все бы развалилось на части. Именно он держит все вместе." По словам И. Дейчера оппозиционеры "ворчали, вздыхали и выговаривались. Они продолжали называть Сталина Чингисханом Политбюро, азиатом, новым Иваном Грозным. Их ворчание и эпитеты немедленно сообщались Сталину, у которого всюду были уши. Он знал истинные чувства униженных им противников и цену их публичных славословий. Но он был уверен, что они не пойдут дальше резких устных выражений своего политического бессилия. Правда, у ветеранов оппозиции были туманные надежды на будущее. Тем временем они выжидали и сдерживали своих более молодых и нетерпеливых сторонников".