Александр Маркин - Смертельный кредит. Документальный детектив

Я присмотрелся к Бубенцову, как просил Григорий. Это был самодовольный упитанный детина с масляным подбородком. Проанализировав все, что Бубенцов говорит и что при этом выражают его глаза, я пришел к выводу: он довольно опытный кидальщик с ментовской «крышей». Больше всего мне не понравились две фразы Бубенцова, произнесенные им после небольшого возлияния: о том, что, по его убеждению, в бизнесе нет и не может быть друзей, и что за свои просчеты он готов отвечать собственной задницей. Взглянув сначала на Григория, а затем на Пунша, я спросил Бубенцова:

– Ты это серьезно?

– Это я выразился образно, – пояснил Иван.

В завершение переговоров Пунш предложил тост за честность и порядочность в деловых отношениях.

На следующий день я, Григорий и Митя Будкин встретились в банке пораньше, поскольку нужно было все тщательно обсудить. Дигоевский, будучи экономистом, оценил проект как очень выгодный, перспективный, сулящий развитие инфраструктуры – сети фабрик, складов, магазинов, ресторанов. Митя Будкин в то время занимался Томским лесоперерабатывающим комбинатом и часто летал в командировки. Он был не против нового проекта – хотя бы потому, что входил в долю, а никакой ответственности на него не ложилось, кроме как искать целевые деньги, с чем у Мити, бывшего работника Центробанка, проблем не водилось.

Я был полностью согласен с Григорием: проект весьма выгодный, но внутренний голос нашептывал мне, что Бубенцов кидальщик, и Пунш об этом знает. Я предложил Дигоевскому потребовать от Пунша дополнительных гарантий в отношении наших инвестиций, независимо от того, чьи подписи будут стоять на договорах с их стороны. Георгий на это заявил, что он хорошо знает Пунша по «Синтезу» и этого достаточно, чтобы начать работу, а движение денег он будет контролировать сам.

Григорий спешил осуществить этот проект. Я понимал Дигоевского, ведь он в первую очередь отвечал перед учредителями банка за то, сколько денег тот зарабатывает, однако было много «но». Двуличие Бубенцова, его странное высказывание про «задницу» (обычно мужчины в подобных случаях говорят: отвечаю своей головой). Этот человек при его связях может организовать любую эфэсбэшную постановку. Да и в части уплаты налогов проект будет не без греха, – думал я. Но понимая, что Григорий уже все решил, да и Митя был за участие в проекте без дополнительных условий, я тоже согласился начать совместную работу.

В четверг 1 февраля 2001 года мы впятером собрались в офисе банка МКБ и подписали «Соглашение».

Первая сделка была проведена в рамках подписанного «Соглашения», за исключением важной детали: Григорий согласился с Бубенцовым осуществить ее не через новую компанию, а через «Интерпродукт-Capital», где Иван был генеральным директором и единственным учредителем. Мы с Митей Будкиным оказались поставлены перед фактом какой-то закулисной мышиной возни, и нам это отступление от первоначальных договоренностей не понравилось. Я все больше удивлялся поступкам Григория. Бывало, он закатывал истерику из-за потраченных на безопасность банка нескольких тысяч представительских, а тут сам загнал сразу 10 миллионов долларов на счета фирмы малознакомого Бубенцова.

Между тем спрос на мясо птицы в стране резко вырос. Считалось, что это из-за коровьего бешенства, именуемого для устрашения потребителей «ящуром». Многие стали отказываться от говядины и свинины, предпочитая безопасное мясо птицы. Ситуация благоприятствовала развитию нашего бизнеса. Пунш и Бубенцов убеждали Григория увеличить обороты, вложить в проект еще больше денег, пока «гуляет ящур». Григорий, ослепленный радужными рассказами про гигантские прибыли, согласился на дополнительные инвестиции под «честное коммерсантское» слово Пунша и Бубенцова.

Как говорится, кому война, а кому мать родна. Временно пошли огромные прибыли. Подсчитывая их, Григорий начал задумываться: «А что вообще тут делают Будкин с Маркиным? Я все придумал, организовал. А они имеют равную со мной долю только за то, что мы давно работаем вместе? Это все не очень просчитано. Их работу могут выполнять люди и по найму, и за гораздо меньшие деньги», – нашептывала Григорию вдруг взявшаяся откуда-то жаба.

Пока Григорий с жабой и ящуром чахли в подсчетах денег, я налаживал личную и общую безопасность Пунша и Бубенцова. Их уверенные заявления в сауне – мол, на сегодняшний день у них нет с кем-либо проблем, тем не менее, не давали оснований расслабиться и ничего не делать. Слишком уж свежи были в памяти события 90-х, когда киллер мог что-то попутать и убить на выходе из офиса не того, кого ему заказали, или какой-нибудь лихой снайпер – пристреливать свою новую винтовку на случайно выбранной жертве. К тому же, сегодняшний день, о котором говорили «курятники», мог уже давно пройти, а моей прямой обязанностью было обеспечивать безопасность участникам проекта, независимо ни от чего. Не говоря уже о немалом количестве моих личных денег, находившихся в обороте этого бизнеса.

Общаясь с охранниками Бубенцова в разное время суток – в передвижении на автомобилях, в местах деловых встреч, в ночных клубах, в командировках – я после не слишком глубокого анализа пришел к выводу: они больше лепят понты, нежели работают. Охранники же Пунша, если их вообще можно было назвать таковыми, поведением смахивали на ягнят. И те, и другие ненавидели своих денежных мешков. Один из них в моем присутствии недовольно рассказывал, как пьяный Бубенцов в ночном клубе сунул стриптизерше в трусики пачку стодолларовых купюр. Между тем и без того низкую зарплату им задерживали на тот момент уже на месяц. Пунш частенько крыл своих охранников по матери, брюзжал, вымещал на них свое недовольство, использовал как мальчиков на побегушках.

Осмотрев дом Пунша, я предложил ему установить систему видеонаблюдения с выходом в Интернет – такую, как в доме моей тещи в подмосковном микрорайоне Вишняковские дачи. Пунш заинтересовался и пожелал взглянуть на дом и систему видеонаблюдения. Оба дома располагались примерно в пяти километрах по трассе друг от друга. В одно из воскресений марта Пунш приехал ко мне. Посмотрев картинки, на которых весь дом, подъезды к нему и окружающая территория были как на ладони, Пунш пришел в восторг и сказал, что хочет то же самое.

– Нет проблем, – ответил я. – Все сделаем в лучшем виде, но при одном условии: без обеда я вас не отпущу.

Во время обеда к нам присоединились наши соседи Зубовы. Посидели хорошо и душевно. Ближе к вечеру начали петь песни.

Через несколько дней после визита Пунша мне позвонил Бубенцов и попросил срочно встретиться. По его голосу я понял: что-то случилось. Приехав в офис «Интерпродукт-Capital» на Новочеремушкинской улице, я застал Бубенцова в удрученном состоянии, с виски, много курящим, явно не спавшим ночь.