Татьяна Нешумова - Шестиногая собачка. Дневники итальянских путешествий

…Я у могилы св. Франциска, в крипте нижнего храма базилики Св. Франциска. Она – как столб, поддерживающий свод (сейчас сообразила, что, может быть, то, что даже могила как столб, не случайно, ведь сам Франциск изображен на одной из фресок как атлантический человек, подставивший плечо накренившемуся зданию церкви). Ее можно обойти кругом. Брат Леоне, брат Массео, брат Анжело, брат Руфино – их могилы окружают могилу Франциска. Две свечки для нас и для о. Стефана.

Когда спускалась вниз – держалась за бронзовые перила и вдруг поняла, что они свиты, как веревка, которой подвязывали одежды св. Франциск и его друзья. Это пронзительное тактильное ощущение. Потому что ты готов воспринимать глазами и ушами, а вот руками – не готовился – и пронзен.

…Я в нижнем храме, под фреской «Сретение», смотрю, как смотрят ее люди. Почти никто не задерживается перед одной фреской дольше, чем одну минуту. Верхняя дверь – в нее свет – в этом невидимом свете парит какой-то круглый тополиный пух, один шар, практически не опускаясь, пока под ним стоит мужчина, везущий пожилую даму в инвалидной коляске. Через минуту отходят, на их место встает мужчина с напряженным лицом Марлона Брандо – и пух начинает медленно опускаться.

В храме поют по-польски. Рядом с Пьетро Лоренцетти – капелла Вазари – сразу узнается его малоприятная манера, знакомая по флорентийскому Дуомо.

Группа пенсионеров, смотрят вверх, лица просветлены. Есть такие, как я, на грани слез. Но как же быстро проходят все! Минута, две – и дальше. Бедные.

Фреска «Распятие» с огромными отсутствующими фрагментами. Головы многих изображенных, как и у нас, смотрящих на них, подняты кверху. Вспомнила композицию картины Эрика Булатова, где зрители стоят перед картиной Иванова «Явление Христа народу» – там Он трижды сходит, и к тем, кто на первой картине (Иванова), и к этим, кто на второй (Булатова), и к нам, кто глядит на булатовскую картину, а тут – мы дважды восходим.

Римский воин в крылатом шлеме слева от креста не хочет глядеть на содеянное, отвернулся. Очень красив.

Заметила на фреске «Снятие с креста» – как много крови вытекло! Боже мой!

Кто второй брат, с книгой, который не заметил, как св. Франциск получает стигматы от распятого Христа (распятие с шестью крыльями! как херувим!)? Психологически так убедительно: зачитался и все проглядел. А голубь со скалы все видел, молодец. Боже, а какие деревья в Гефсиманском саду! На фоне звездного неба, четыре: три зеленых и одно бежевое. На фоне песка или скал. Одно в осенних листьях и плодах, другое – сухое, зимнее.

В музее при базилике Св. Франциска – мадонна с младенцем, bottega di Bartolo di Fredi: младенец сосет сосок, как курит сигаретку, бычок. Потрясающая!

Гуляла после базилики в лесу Франциска. Вниз с горы по дорожке, среди райского пения птиц, вниз к реке и водопаду, а потом обратно; от шагов кто-то все время выпархивал или вышмыгивал из кустов. Скамейки в честь умерших, как в Лондоне. Думала про рай: там, интересно, птицы, которые поют, тоже не видны никому? Дала обещание Евгению Яковлевичу Архиппову сделать его книгу. Ведь статью о Франциске написал он, а в Ассизи оказалась я. Часа полтора-два в лесу. Речка с водопадом. На полдороге встретились немцы – любители пешеходных прогулок. Наверное, они еще знают, как называются деревья, птицы и цветы. Не то что я.

Молилась в базилике обо всех – даже о N., у фрески «Воскрешение нераскаявшейся грешницы». Еду не до Санта-Мария-Новелла, но до Кампо-ди-Марте.

Выражение лица Франциска, взгляд его: всегда удивительный, нежность, смирение.

Как хорошо, что я не только прочитала «Цветочки», но и посмотрела фильм «Франческо» с Микки Рурком.

Флоренция – Сиена. 24 мая

Не идет из головы абсолютно совершенная красота греческой стюардессы. Глядя на нее, мгновенно понимаешь, что греческие красавицы и были моделями греческих скульпторов. Такая, что глаз не отвести, совершеннее любой картины.

И – вчерашняя женщина лет пятидесяти на виа Джулиа – в шляпе с такими большими полями и так опущенной вниз головой, что глазам ее смотреть некуда – только под ноги. Полная безнадежность.

Проехала Passignano sul Trasimeno. Захотела туда, там озеро как море – немыслимо красивое. Закат – желтый, без красных оттенков: солнце из серых туч – в Теронтоле. Закат, который невозможно сфотографировать. Господи, благодарю тебя за него.

(В бумажном блокноте попытка нарисовать схему заката и подписать цвета.)

Кстати, думала сегодня и об удивительном колорите верхнего храма. Все тона фресок – приглушенно разбеленные. Зеленоватый, охра, голубой, карминный.

Еду в автобусе из Флоренции в Сиену. Только что переехали Арно, я увидела фасад Санто-Спирито, вдали – Понте-Веккио, близко – мой любимый порог Арно, где шумит вода. Утром у Ривы проснулась рано, спала, к сожалению, опять очень мало, четыре с небольшим часа.

Не забыть: 17‐й автобус, на котором я ехала на станцию Санта-Мария-Новелла, не останавливается на пьяцца Сан-Марко, но рядом за углом слева от Сан-Марко – дом, где чудесные каменные совы и каменная же паутина.

Проехали старые ворота XIV века – Порта Романо, рядом с которыми современная скульптура уходящей из Флоренции женщины с тяжелой ношей на голове («Дьетрофонт» работы Микеланджело Пистолетто). И почти сразу же дачи, поля.

Дорога до Поджибонси: один тоннель, леса, горы-холмы, виноградники, поля, замок. Пыталась снимать виды, но малоуспешно: только прицелюсь на открытом пространстве, как начинают мелькать деревья, спустившиеся к дороге.

Удивительный запах по утреннему флорентийскому пути: жасмин – не крупный, как у нас в Москве или в Кратово, а мелкие цветы. Но зато ими усыпаны целые стены кустов (а не шары, как у нас). Городок Поджибонси – маленький, провинциальный. Желто-рыжая церковь. Вывеска на магазинчике «Fiori е piante», Fiori я знаю, а про piante догадываюсь, вспоминая первое латинское слово первого склонения из учебника Федорова и Мирошенковой: planta-plantae…

Вспомнился дядька в окне в Ассизи – увидел, что я его фотографирую, и чудесно подмигнул. Полнообаятельный народ. Люди, объясняющие дорогу: дама, которая сама третий день во Флоренции (и как ее занесло на границу города, где мы живем?), другая, пославшая меня к 17‐му автобусу, старик, моющий машину. Приветливые.

Сиена.

Вышла из автобуса и пошла куда глаза глядят. Почему-то первое, куда ноги привели, была базилика Сан-Франциска, огромная, с затемненным пространством, картинами XVII–XVIII веков, а уже у алтаря прекрасные фрески. Ни мастера, ни сюжетов не поняла, только очень приблизительно сфотографировала. Потом вышла на главную площадь, посидела, как и все. И пришла в палаццо Публико. Сейчас жду очередь в башню: пускают по 25 человек. Один раз в 30 минут. Немного трушу идти наверх. Дай Бог!