Николай Шахмагонов - Золотой скальпель

– Разрешите продолжить ответ? – спросил Мялковский.

– Да, да, конечно, продолжайте.

Мялковский заговорил чётко, даже излишни по-книжному, показывая, что этот материал он знает твёрдо.

– Остановить кровотечение из повреждённых крупных сосудов, защитить рану от дальнейшего попадания инфекции, предупредить возникновение болевого шока. В случае перелома длинных трубчатых костей и обширных ран мягких тканей произвести иммобилизацию…

«Знания есть и неплохие, – отметил Гулякин. – Но сможет ли фельдшер применить их практически на поле боя, под огнём врага?»

Несколько хуже, но в целом верно отвечал Тараканов. Гулякин попросил его рассказать о способах остановки кровотечения. Тараканов правильно назвал все места, где необходимо прижать лучевую, сонную или подключичную артерии, чтобы остановить кровотечение.

Красноармейцев Дурова и Мельникова Гулякин не спрашивал совсем, поскольку их нужно было сначала выучить.

После разбора теоретических вопросов, Гулякин объявил перерыв. Обратил внимание, что его подчинённые живо обсуждают первое занятие.

Пора было переходить к практике…

После перерыва Гулякин начал практические занятия.

Дал первую вводную:

– Вы, красноармеец Дуров, при десантировании получили травму. Чувствуете боль в бедре. Встать на ногу не можете. Ваши действия? Ложитесь, ложитесь на землю, Дуров. Да, да, вот так. Стоять вы не можете. Ну, я жду…

– Зову врача, – сказал Дуров.

Гулякин усмехнулся:

– Врача? Вы забыли, что врач всего один на сотни человек?

– Ну, санитара хотя бы…

– Хорошо. Хорошо, вот прибыл к вам санитар красноармеец Мельников. Подходите, подходите, не стесняйтесь, санитар. Что дальше? Действуйте, Мельников…

Мельников подошёл к Дурову, и в растерянности остановился возле него. Потом сказал неуверенно:

– Отнесу его в медпункт батальона.

– Ну, так несите, – велел Гулякин, но когда Мельников наклонился над Дуровым, остановил его, словами: – Прежде всего, вы на месте должны оказать помощь.

– Но я же не умею…

– Вот именно. Это я и хотел дать вам понять. А то стоите и не слушаете, о чём вам рассказываю.

– Извините, – покраснел Мельников. – Просто не подумал, что это может пригодиться.

– Красноармеец Мялковский, покажите всё, что нужно сделать, – приказал Гулякин.

– У пострадавшего перелом, – уверенно начал Мялковский. – Ввожу под кожу обезболивающее средство. Накладываю шину Дитерихса или стандартную проволочную лестничную шину. Затем… Затем докладываю начальнику батальонного медпункта, что нужно госпитализировать пострадавшего.

Трудно, очень трудно доходило до сознания каждого, что за спиной не будет никаких лечебных учреждений, что раненые, даже крайне тяжёлые, останутся на попечении личного состава батальонного медицинского пункта.

– Я просил вас не рассказать, а показать, что нужно делать, – напомнил Гулякин. – Вот здесь, на столах, – указал он, – разложены необходимые средства для оказания первой помощи. В бою они будут при вас, в ваших санитарных сумках. Действуйте.

Взяв лестничную шину, Мялковский быстро и аккуратно наложил её. Гулякин заметил, с каким вниманием следил за действиями фельдшера красноармеец Мельников.

Когда Мялковский завершил работу, сказал:

– И ещё вот на что хочу обратить внимание. Вы забываете, в каких войсках служите. Никаких медсанбатов, а тем более госпиталей поблизости не будет. В нашем распоряжении только батальонный медицинский пункт, который должен быть подвижен и хорошо замаскирован. От того, как мы организуем его работу, будут зависеть жизни раненых.

– А где же разместить батальонный медицинский пункт, если вокруг противник? – спросил красноармеец Тараканов.

Гулякин ответил не сразу. Он прикинул:

«Действительно, где? Ведь медпункт – это я и мои помощники. Никакого стационарного оборудования за линию фронта мы, конечно взять не сможем. Только самые необходимые медикаменты».

– Медпункт будет размещаться за боевыми порядками батальона в наиболее безопасном месте. Ну а место это мы будем выбирать в соответствии с указаниями начальника штаба батальона.

Второй час занятий Гулякин целиком посвятил действиями по различным вводным. Убедился, что с решением вводных, дело обстоит плохо. Хотя фельдшер и санинструктор получили полное среднее образование, практических навыков работы в полевых условиях не имели.

Пришлось учить подчинённых скрытно подбираться к раненому, переносить его в укрытие, оказывать первую помощь, эвакуировать в батальонный мудпункт, используя подручные средства.

Подобные занятия Гулякин стал проводить каждый день. Немного теории, затем решения вводных в спокойном режиме, а затем – действия, как в бою. Без проволочек, быстро. Нужно было помочь личному составу овладеть навыками оказания первой помощи на поле боя, а затем эти навыки довести до автоматизма. Теория, затем практические действия в медленном темпе, с разбором ошибок и, наконец, тренировка в решении вводных уже на время.

Постепенно дела пошли на лад. Занятия со штатными и нештатными санитарами рот Гулякин поручил Мялковскому. С личным составом медпункта занимался сам, а вот с обучением личного состава батальона дела не клеились. Программой на них отводилось всего два-три часа.

Гулякин отправился к комбату. Попросил дополнительные часы занятий.

– Михаил Филиппович, дорогой, где же я тебе время возьму? – развёл руками старший лейтенант Жихарев. – У нас программа не просто насыщена. Я бы сказал – перенасыщена. Сам знаешь, как трудно за такой короткий срок подготовить воина-десантника. Ведь мы должны обучить не только тактике ведения боя, но и прыжкам с парашютом.

– Всё это верно, – согласился Гулякин. – Но обучив бойцов и командиров приёмам и способам оказания помощи на поле боя, мы сохраним жизни очень многим раненым. Ведь понятно же, что бой без жертв не бывает, понятно, что и раненых может быть немало.

– И я тебя понимаю, и ты меня понимаешь, – усмехнулся Жихарев. – И оба мы правы. Но как же быть?

– Нужно вместе подумать, и как-то найти возможность…

– Хорошо! – Жихарев сел за стол, положил перед собой план боевой подготовки, предложил: – А что если использовать некоторые занятия, ну, скажем, прыжки с вышки? Ведь что получается? Пока один взвод десантников прыгает, другой готовятся к прыжкам, то с третьим вполне можно организовать занятия.

Он помолчал, ещё что-то прикинул и подытожил:

– Предположим, взвод закончил прыжки и отдыхает. Почему бы не поговорить с личным составом во время отдыха. Каждому будет понятен такой разговор.

– Отличная мысль – обрадовался Гулякин. – Вот на таких занятиях – теория. Ну а в часы, отведённые нам по плану, уже практические тренировки.