Николай Шахмагонов - Золотой скальпель

Десантник указал на сарай, что темнел на околице.

– Почему не вынесли в лес, в безопасное место? – на ходу спросил Гулякин.

– Плох совсем. Трогать побоялись.

А отдельные группы десантников роты между тем отходили в лес. Сарай оказался как бы в ничейной зоне. Спасало лишь то, что гитлеровцы ещё не опомнились, вероятно, не определили силы нападавших, и не решались на преследование.

– Быстро за мной, – приказал Гулякин бойцу. – Прикроешь огнём.

– Есть, – сказал боец, переводя автомат в положение наизготовку и одновременно поправляя ещё один, трофейный, заброшенный за спину.

Возле сарая оказался санинструктор роты Сидоров. Он перевязывал легкораненых.

– Да тут, гляжу, целый медпункт организовали, – сказал Гулякин и распорядился: – Быстро всех в лес.

Десантник с забинтованной головой встал и побрёл пополю к опушке. Сержант с подвязанной рукой возразил:

– Никуда я без друга своего не пойду.

Он кивнул в глубину сарая, где лежал, слабо постанывая, десантник, видимо тяжелораненый.

Гулякин шагнул к нему, пощупал пульс. Покачал головой, увидев белевшую из-под расстегнутой телогрейки повязку, опоясывающую живот.

– Кто перевязывал?

– Я, – доложил Сидоров. – Ранение в живот. Осколочное, – и прибавил чуть слышно: – Месиво там. – Не жилец.

– Как же он так? – только и спросил Гулякин.

– Гранатой его. Выскочил фриц в окно, да вот и бросил гранату. И бежать. Меня вон в руку, а его… Не ушёл гад. Срезал я его, с левой срезал. Да вот друган…

Разглагольствовать времени не было. На раздумья тоже не оставалось ни минуты. Только и мелькнула мысль: «Удастся ли спасти? Нет, увы… Ведь и в стационаре это почти невозможно…»

Но не оставлять же раненого? Такого никогда у советских десантников не было. Быстро проверил повязку. Она была наложена правильно. Сидоров сделал всё, что было возможно в таких условиях.

Приказал:

– Готовьте носилки!

Этому десантники были обучены ещё в пункте формирования корпуса.

Между тем враг опомнился. Завязался бой. А на большаке уже ревели моторы танков и бронетранспортёров. Заложенные мины задержали их, но ненадолго.

А командир роты требовал через посыльного немедленно отходить в лес. Сидоров вместе с легкораненым сержантом быстро соорудил носилки из двух жердей и шинели. Тяжелораненого положили на них и понесли в сторону леса.

Гулякин и двое красноармейцев с автоматами отходили последними, в готовности немедленно вступить в бой. До опушки добрались благополучно.

Подбежал Тараканов.

– Есть ещё раненые? – спросил Гулякин.

– Там они, в лесу, с Мельниковым.

– Тяжёлых много?

– Только лёгкие. Все перевязаны.

– Хорошо! Показывайте, где они?

Гулякин пошёл вслед за Таракановым. Нужно было самому осмотреть раненых. Скоро догнал двух бойцов, которые ковыляли по тропинке, поддерживая друг друга.

Спросил:

– Что с вами?

– Ноги зацепило, – ответил один за двоих, – засел фриц в подвале и палил вдоль улицы. Пули низко шли. Вот и по ногам…

– Давайте перевяжу, – предложил Гулякин. – Садитесь на сломанное дерево…

– Спасибо, товарищ военврач, только не треба уже. Сами управились, – сказал один.

А товарищ его прибавил:

– Не зря ж вы нас учили.

– Давайте-ка проверю всё же, – с улыбкой сказало Гулякин.

Осмотрев повязки, заключил:

– Молодцы. Но после боя сразу ко мне. Перевяжу капитальнее. А пока нормально.

«Итак, что мы имеем? – подытожил он. – Четыре легкораненых, и один тяжёлый. Даже безнадёжный. А убитые? Нужно спросить у командира о потерях.

Подошёл Семенов и как бы угадав мысли военврача, сообщил:

– Безвозвратных потерь нет.

– Если удастся спасти тяжелораненого, – уточнил Гулякин.

Семёнов спросил:

– А если отбить деревушку какую. Операцию сделаете?

. Гулякин покачал головой:

– Нет, я бессилен. Ранение в живот. Всё иссечено осколками. Даже в клинике не справиться. А здесь… Здесь и подавно.

Лейтенант Семёнов отвернулся, взялся рукой за ствол берёзки, помолчал, потом тихо сказал:

– Славный парень, хороший боец, – он, видно, хотел сказать «был», но вовремя опомнился, ведь тяжелораненый был ещё жив. – Храбрый боец, – прибавил он. – Жаль. Очень жаль.

Отряд скрылся в лесу. Ждали преследования. Семёнов назначил тыльную походную заставу, но противник не решился на преследование. Фашисты боялись леса ночью, но днём могли попытаться настичь десантников, а потому необходимо было уйти подальше от места ночного боя.

Лейтенант Семёнов повёл роту по заранее намеченному маршруту к следующему объекту, предназначенному для атаки. Раненых несли с собой. Оставить их было негде. Спустя некоторое время Тараканов доложил Гулякину, что десантник, раненый в живот, скончался. Лейтенант Семёнов сделал привал, во время которого на небольшой поляне выдолбили в мёрзлой земле могилу, молча схоронили бойца, ну а салют решили дать в первом же бою. Шуметь и демаскировать себя было нельзя, да и патроны нужно было использовать с пользой.

Место захоронения командир роты отметил на своей рабочей карте.

«Achtung! Russische Fallschirmspringer!»

Рейд продолжался. На рассвете услышали впереди гул моторов.

Лейтенант Семёнов раскрыл карту, посветил фонариком.

– Вот и очередной объект близко. За шоссе – железная дорога. В километре отсюда – станция. За ней в пятистах метрах – железнодорожный мост.

– Да, работы много, – заметил Гулякин.

– Это хорошо, когда у нас работы много, – усмехнулся Семёнов. – Плохо, когда у вас её много. Будем стараться, чтобы у вас работы поменьше было. Но… На войне, как на войне.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.