Николай Шахмагонов - Золотой скальпель

Головные подбитые танки загородили остальным путь вперёд. Но взрывы уже гремели и в глубине колонны, и в её тылу. О чём думали гитлеровцы в те минуты огненной схватки? Как оценивали они происходящее? Перед ними было что-то из области фантастики. Огромные Русские самолеты, проносящиеся над землей на высоте от пяти до десяти метров, и люди, прыгающие в снег, а потом, правда, уже не все, поднимавшиеся в атаку и шедшие на броню, на шквальный огонь пулемётов с единственной целью – уничтожить незваных гостей, топтавших Русскую Землю.

Можайский десант задержал колонну немецких танков, дав возможность перебросить под Кубинку артиллерию. Совместными согласованными усилиями артиллерии и стрелковых полков противник был отброшен на исходные рубежи, потеряв 51 танк, сгорело также около шестидесяти автомашин, было уничтожено до трёх полков пехоты.

Это была последняя, судорожная попытка врага прорваться к Москве.

Говорят, что те немецкие солдаты и офицеры, которые встретились в заснеженных полях России с беспримерным десантом, получившим название Можайского, были надломлены морально и уже не могли воевать так, как воевали до сих пор. А ведь Русский десант атаковал не каких-то трусливых вояк, отдавших к тому времени Гитлеру и Варшаву, и Париж, и вообще всё, что можно было отдать. Атаковали наши воины не британцев, спустя полгода после беспримерного Русского десанта наваливших в штаны при сопровождении конвоя PQ-17 при одном известии о выходе им навстречу линкора «Тирпиц». Британцев, бессовестно, бесчеловечно и аморально бросив на растерзание авиации и подлодкам безоружные траспортные корабли. Перед нашими воинами были не янки, что в сорок пятом драпали под Арденнами от фольксштурма, гитлерюгенда, да потрёпанных на советско-германском фронте дивизий Вермахта, имевших весьма ограниченный боекомплект и по одной заправке топлива на танк.

Русский десант атаковал бронированный авангард одной из сильнейших армий в мире, а если точнее, то одной из двух сильнейших армий. Солдаты этой армии, на протяжении всей своей многовековой истории, уступали воинам только одной армии – Русской и только от неё одной терпели поражение. Поэтому в мировой военной истории известны только две армии, которые достойны того, чтобы называться армиями, а не стадом изнеженных наёмников. Два государства, обладающих этими армиями, тёмные силы зла постоянно сталкивали с единственной целью – выбить как можно больше людей и у тех, и у других. И, несмотря на то, что подвиг Можайского десанта некоторые американоидные интеллигенты пытались стереть в памяти Русских людей, именно в Германии, в 1946 году вышла книга, в которой обобщался опыт боевых действий воздушно-десантных войск. И в книге этой было прямо указано на возможность высадки в критической обстановке десанта без парашютов в глубокий снег, с предельно малой высоты. Этот метод не был проверен самими немцами, но они оценили по достоинству то, что совершили сибиряки 2 декабря 1941 года на Можайском направлении под Москвой.

Этот опыт достался нам дорогой ценой. Но гитлеровцы дрогнули и повернули назад. Их танкам стоило большого труда вырваться из гигантского кострища. Они уходили, сбрасывая в кюветы грузовые автомашины, сдвигая на обочины обгоревшие коробки танков. И ушли немногие.

Впрочем, в ту декабрьскую ночь из уст в уста передавались только самые свежие, самые первые сведения о беспримерном подвиге красноармейцев, волею судьбу мгновенно превратившихся в десантников во имя спасения Отчизны. Но даже те краткие рассказы о небывалом подвиге, поднимали настроение, вызывали гордость за свою страну, своей народ, свою армию и внушали уверенность в успех предстоящей операции.

Впоследствии Михаил Филиппович не раз удивлялся, почему вдруг сведения о той беспримерной операции оказались под запретом, почему рассказ о ней маршала авиации в мемуарах, опубликованных в журнале «Октябрь» в конце 60-х, был выброшен, волею знатного партийного боса, из его книги, вышедшей позже.

Но тот подвиг остался в памяти особенно тех, кто слышал его из первых уст и кто бил врага также крепко и беспощадно, как воины десанта, получившего в истории наименование Можайского.

Рассказ несколько отвлёк, от того, что предстояло с минуты на минуту. И вот сигнал… Поочерёдно десантники покинули самолёт. Вот и над Михаилом раскрылся светлый купол, наполненный то ли ветром, толи мириадами снежинок, вместе с ним, опускающихся к земле.

Мягкое приземление – снежный покров глубок.

Приглушённые команды… Десантники собирались как можно быстрее, ведь на всё про всё время ограничено.

Ещё затемно разведывательно-диверсионная группа оседлала большак возле неширокого деревянного моста через скованную морозом речушку. Командовал молодой, но уже опытный, побывавший в боях командир парашютно-десантной роты лейтенант Семёнов. За безудержную храбрость и лихую удаль в боях десантники прозвали его Чапаевым. Так и говорили с любовью – «наш Чапай».

Разведывательно-диверсионная группа быстро оборудовала опорный пункт на берегу. На опушке леса, за пригорком, занял позицию расчёт приданного миномёта. Мост подготовили к взрыву.

Издалека доносился грохот канонады, слышался приглушённый расстоянием стук пулемётов.

Мороз, будучи не в силах забраться добротные, тёплые плотно облегающие комбинезоны, пощипывал щёки, нос, пальцы в повлажневших от работы перчатках.

Позицию заняли своевременно, как и было приказано.

– Запаздывают фрицы, – перешучивались десантники. – Застряли где-то. Пора, пора гостинцы получать.

Ждали час, другой…. Наконец, с большака донёсся гул автомобильных моторов. Шла колонна, и судя, по шуму её, немалая.

«Ну, вот и настал час, – подумал Гулякин, наполняясь удивительным спокойствием, сосредоточиваясь на главном. – Что же медлит командир, враг уже рядом…»

– Приготовиться! – вполголоса передали по цепи команду лейтенанта Семёнова. – Огонь открывать только по команде!

Вражеская колонна шла на большой скорости, автомобили – с зажжёнными фарами. Пурга. Налётов авиации фашисты не опасались.

Прозвучала команда «Огонь», и закрутилось, завертелось всё вокруг. Позиции десантников ощетинились вспышками выстрелов. От разрыва мины, точно выпущенной из миномёта, опрокинулась и загорелась головная машина, вторая, наскочив на неё, опрокинулась и сползла в кювет. Из кузова посыпались ошарашенные гитлеровцы. Они залегли вдоль дороги, беспорядочно паля наугад.

Но минутную растерянность прекратили отрывистые команды. Вражеские солдаты развернулись в цепь и, сделав короткий бросок вперёд, залегли. А к мосту, объезжая перевёрнутые машины, двинулся бронетранспортёр. Хороший аргумент в бою с подразделением, не имеющим тяжёлого оружия…