Сергей Решетников - Усть-Илимские истории. В честь 100-летия ВЛКСМ

бурлила. Люди выходили на площади, митинговали.

ГКЧП, август 1991 года, Геннадий Янаев в центре

Танки в Москве, август 1991 года

Протесты ГКЧП в августе 1991 года

Свой фильм по возвращению я передал тележурналистам, его показали по Усть-Илимскому телевидению. Зрелище, конечно, сильное, не для слабонервных. Удручали облитые краской и поруганные памятники ранее незыблемым столпам коммунистической идеологии и большевистским руководителям, которые нам представлялись в силу полученного ранее воспитания чуть ли не небожителями. Множество разномастных, колоритных людей и беседы с ними легли в основу моего фильма. При этом я осознавал неизбежность краха уже сгнившей политической системы, но радости и восторга от происходящих событий я не испытывал. Было неспокойно и немного тревожно. Позже, оцифровав видеоматериал, я разместил его на своем канале в Ютубе (YouTube https://www.youtube.com/watch?v=yPJSBinne0g). Грустная память и непростые впечатления об этом времени остались у меня навсегда. Вся правда жизни того периода, увиденная моими глазами непосредственно в гуще событий, была зафиксирована на магнитной пленке.

Нашлись и доброжелатели: «Серега, еще не все устаканилось, че ты со своей правдой высовываешься? Завтра опять придут к власти коммунисты, они всем инакомыслящим бошки поотрывают. И тебе тоже».

Мне было неприятно такое слышать. Я никогда не кривил душой и не прогибался под силу, бояться мне нечего. Но сколько еще затаившихся в норах змей будет трусливо шипеть и ждать своего часа? «Ничего, дальше Сибири не сошлют!» – казалось мне.

– А как эти события пережил наш молодой сибирский город? – спрашиваю я у бывшего в тот период времени секретарем партийной организации (КПСС) аппарата Усть-Илимского горкома Александра Ивановича.

– Я тогда работал начальником Управления капитального строительства горисполкома (городского исполнительного комитета). Перешел на эту работу с должности генерального директора строящихся предприятий Усть-Илимского ЛПК. Социальная напряженность в городе зашкаливала. Вообще, этот период работы в горисполкоме в моей биографии был крайне тяжелым и самым сложным. Главным было не столько решать городские и социально-бытовые вопросы, сколько не допустить коллапса и не утратить управляемости происходящим, не допустить хаоса и анархии. Город устал от перестройки и социальной нестабильности. Шел 1991 год – время развала СССР. Покупательная способность населения была крайне низкой, товаров и продуктов питания не хватало. Из Германии в двух самолетах пришла гуманитарная помощь с мукой, сахаром и консервами. Но, в добавок ко всему, у населения города критически не хватало денежной массы. Шла павловская (названная так по фамилии премьер-министра СССР Валентина Сергеевича Павлова, занимавшего этот пост с 14 января по 28 августа 1991 года) денежная реформа. В горисполкоме организовали штаб по обмену денег. Мы принимали всех недовольных и тех, кто просрочил обмен денег, доставая их из «матраса». Это был кошмар! Мне удалось договориться с иркутским представительством Центрального банка, они выслали в Усть-Илимск самолет с денежными купюрами. Я его встречал с усиленной вооруженной охраной. В этот период я уже был избран секретарем партийной организации горкома. В нее входили работники горисполкома, горкома КПСС, народного контроля и ряд приданных руководителей высшего звена. Всего на учете было членов партии более ста человек. Партийная дисциплина была низкой. Некоторые партийцы, выросшие в рамках партийной иерархии до высоких постов, на страницах местной газеты выступали с пафосной критикой партии и ее политики. Иногда просто глумились, используя текущий момент слабости КПСС, взносы не платили, партсобрания игнорировали. Некоторые из них картинно написали заявления о выходе из состава партии. Но грянул ГКЧП, в столицу введены войска и бронетехника. Центральное телевидение блокировано. Никаких новостей – вакуум информации. Обстановка на грани гражданской войны. В исторической памяти у некоторых людей начали всплывать жуткие сцены кровавых репрессий. Многие затаились в ожидании исхода событий. Но у меня, как секретаря партийной организации, закипела работа. В мой горкомовский служебный кабинет выстроилась очередь. Все недисциплинированные партийцы, расталкивая друг друга, гурьбой несли деньги для уплаты партийных взносов, причем платили на полгода вперед. Некоторые просили вернуть им заявления о выходе из КПСС. Некоторые полностью поседели, превратившись из брюнетов в блондинов, – начал вспоминать Александр Юношев.

– Сань, и много ли было таких хамелеонов из числа руководящего состава? – переспрашиваю я.

– Ой, много, неожиданно для меня много, – Саша начал перечислять знакомые мне имена и фамилии.

Я их в этой книге перечислять не буду. Много чести! Да и зачем ворошить старое. Тем более что некоторые уже ушли в мир иной. А о покойных либо хорошо, либо никак. Да и их детям вряд ли будет приятно узнать такую горькую правду о поступках своих родителях в этот трудный период жизни нашей родины. А тогда им подобные коммуняки, коммунистами их называть нельзя, развалили Советский Союз. А потом они начали строить капитализм под руководством вашингтонского обкома. Многие секретари парткомов, партийных организаций и рядовые члены КПСС были в своем подавляющем большинстве честными и глубоко порядочными людьми, вот только с вождями не повезло. Имея такой огромный потенциал и, прежде всего, партийную дисциплину, мы могли бы без всякого сомнения построить рыночную социально ориентированную экономику во благо всего народа. Все люди в самой богатой ресурсами стране имели бы возможность жить счастливо. Если бы в тот период не слабаки и предатели из числа руководителей разного уровня власти, то СССР мог бы, преобразившись, процветать.

Взять, к примеру, наших соседей – Китай. Там остались коммунистические идеалы. Но экономическая реформа с начала 90-х годов проводилось на основе рыночных отношений, вписывающихся в социалистические принципы с ясной и яркой целью – для повышения благосостояния страны и ее народа, конечно, под руководством Коммунистической партии Китая. Результаты, которые были достигнуты, ошеломляют всех.

– Мы ведь с тобой, Саша, видели раньше серый и угрюмый Китай середины 80-х годов и сегодня – процветающий, индустриально мощный и красивый, – продолжаю разговор я.