Владимир Фетисов - Последний губернатор Туркестана. Триумф и трагедия Алексея Куропаткина

Лечение затянулось и лишь 7 октября путники вновь тронулись в путь. На этот раз охрана была усилена до 25-ти казаков и конных стрелков и вместе с переводчиками и джигитами численность экспедиции достигла 60-ти человек при 104-х верховых лошадях. Пройдя через перевал Терек-Даван, расположенный на высоте четырёх тысяч метров, и пройдя за 18 дней 400 километров, Куропаткин со своим отрядом достиг, наконец, Кашгара. Якуб-бека в городе не оказалось, ему в это время приходилось воевать на два фронта: против восставших против него ходжей (считающие себя потомками пророка), «собравшими значительные скопища, недовольных тяжёлыми налогами», и против китайцев, которые к этому времени «с методической медленностью шаг за шагом успели усмирить восстание дунган и дошли до города Манаса, который осадили и взяли». Куропаткину пришлось представляться сыну Бадаулета Бек-кулы, которому он, в качестве подарков преподнёс револьвер, золотые часы, кинжал с поясом, усыпанные драгоценностями, 4 коврика и 7 халатов. Однако, тот остался недоволен, что нет письма Кауфмана адресованное лично ему, обращался к русскому посланнику на «ты», а Сунаркулову сделал замечание, за то, что тот сидел не столь почтительно. Посольству не давали разрешения выходить в город, и, только после того как Алексей пригрозил, уехать без всяких переговоров, русской миссии была эта возможность предоставлена. Вот, что пишет об этом сам Куропаткин: «Первые три дня нашего пребывания в городе Кашгар мы были сильно стеснены по приказанию сына Якуба-бека, Бек-кулы-бека. Но, после моей угрозы вернуться обратно, не ведя никаких переговоров, мы добились полной свободы, которою и воспользовались, чтобы побывать несколько раз в городе на базаре, на учениях пехоты, артиллерии и войск из китайцев».

Наконец, пришло долгожданное письмо от Якуб-бека, в котором разрешалось русскому посольству отправиться в укрепление Тогсун, где в это время находился правитель Кашгара, и 21 ноября экспедиция отправилось в новое путешествие. В городе Аксу, который достигли через 19 дней, задержались на неделю, чтобы ознакомиться с городом и собрать различные сведения. В Курлю посольство прибыло 19 января 1877 года. На другой день Куропаткин встретился с Бадаулетом, вручил тому письмо и подарки от имени Кауфмана и произнёс следующую речь: «По вашему желанию, высокостепенный бадаулет, мы первые из русских совершили такой длинный путь по вашим владeниям. Хакимы всех пройденных нами пунктов и лица, приставленные к нам, принимали, по вашему приказанию, все зависящие от них меры, чтобы сделать для нас путь неутомительным, и вполне достигли этого. Сo своей стороны и мы старались за время пути ознакомиться со всеми проходимыми местностями, ознакомиться со всеми путями, ведущими из пройденных нами городов в русские земли, с базарами этих городов, с потребностями населения, с целью из всего нами осмотренного и изученного извлечь возможно большую пользу для раcширения наших взаимных торговых сношений, а чрез них и для упрочения дружеских отношений. Сдeлав такой длинный путь, мы встретили как местности плодородные, так и беcплодные; видели города большие и малые, население богатое и бедное. Мы обратили внимание на крайнюю дешевизну всех главных предметов пищи и домашнего обихода, из чего заключили, что каждый подданный высокостепеннoго бадаулета, если только не будет лениться, может жить без нужды. Мы не могли также не обратить внимание на точное исполнение подданными бадаулета всех установленных им законов и правил, причем в самых отдаленных от города Курля кишлаках распоряжения бадаулета приводятся в исполнение с такою же точностью, как если бы бадаулет присутствовал там лично. В общем, сделав такой длинный путь по его владениям, мы еще более убедились, что высокостепенный бадаулет не только создал себе обширное государство, но и умеет мудро управлять им».

В ответ Якуб-бек заявил, что желает он только одного: сохранить дружбу с туркестанским генерал-губернатором, что «он человек маленький и должен держаться за ноги русских». Затем Куропаткин, от имени генерала Кауфмана, поблагодарил Бадаулета за хороший приём, который тот оказал знаменитому путешественнику Пржевальскому и выразил надежду, что и на этот раз приезд русского посольства скрепит дружбу русского и кашгарского народов.

Здесь необходимо, кое-что пояснить.

Российская разведка в отношении Синьцзяна, на этот раз действовала весьма эффективно. Незадолго до миссии Куропаткина, подполковник Генштаба Н. М. Пржевальский пересёк эту территорию с северо-запада на юго-восток.

Портреты Н. М. Пржевальского и Ю. А. Сосновского из журнала «Всемирная иллюстрация»

№343, 1876 г.

«По всему видно было, – писал Николай Михайлович, – что наше путешествие не по нутру Якуб-беку, но ссориться с русскими для него теперь было нерасчётливо ввиду войны с китайцами». После приёма Пржевальского властителем Кашгара, в Петербург ушло донесение с чётким прогнозом: государство Якуб-бека обречено, оно развалится от первого же удара китайцев.

По другую сторону фронта другой русский подполковник, Ю. А. Сосновский, нанёс визит в ставку «императорского комиссара» Цзо Цзунтана. Результатом этой встречи стала договорённость о поставках российского продовольствия вошедшим в Синьцзян китайским войскам.

Россия окончательно делала ставку на Цинскую империю.

Но и разведка Якуб-бека работала добросовестно. В своей работе «Русско-китайский вопрос», вышедшей в 1913 году, Куропаткин вспоминал: «Посланному генералом Кауфманом с дипломатической миссией к Якуб-беку капитану Куропаткину в 1876 году, в целях определения границы между Ферганской областью и Кашгарией, пришлось выслушать в городе Курля от Якуб-бека горькие упреки в двоедушии русских. Якуб-бек с основанием указывал, что не может верить словам русского посланца, когда недалеко от Курли, в Урумчи, в лагере его врагов-китайцев „такой же русский офицер“, Сосновский, ставит провиант китайцам, без которого они не могли бы продвинуться вперед».

Переговоры русского правителя и властителя Кашгара, закончились вполне успешно. Куропаткин был настойчив, а Якуб-беку, на фоне войны с китайскими войсками, деваться было попросту некуда и в конце концов он заявил: «…я совершенно предоставляю на усмотрение г. Туркестанского генерал-губернатора назначить пограничную черту там, где он признает нужным, и приму всякое его решение».

В начале весны 1877 года, успешно выполнив все задачи, посольство вернулось в Ташкент.

Собранный уникальный географический, исторический, этнографический и военный материал по Восточному Туркестану, Куропаткин обобщил в работе «Кашгария». Эта работа, Русским географическим обществом, была удостоена малой золотой медалью.