Сергей Русов - Война против Русского мира – 2. Восточный фронт

Ещё одной проблемой, которую так и не удалось решить ВСУ – комплектование армейских частей квалифицированными офицерами, знакомых с современной боевой техникой и тактикой боя. Всё годы независимости украинские офицеры и генералы не получали практического опыта по управлению войсками. Первый год АТО показал профессиональную непригодность большинства из них. Те, кто хорошо проявил себя в боях, пошли на повышение. Но оставшиеся после них вакантные места необходимо было кем-то заполнять. А чтобы стать тем же лейтенантом, необходимо пройти продолжительную тактическую и оперативную подготовку.

Военные ВУЗы Украины, которые должны были поправить дело, уже многие годы испытывают нехватку абитуриентов. В 2017 году курсантами стали всего 4,5 тысячи человек. Многие молодые люди, получая достоверную информацию от волонтёров и ветеранов АТО, прекрасно понимали, что достойное денежное довольствие, жилье и льготы гарантированы им лишь на бумаге. Да и давали эти гарантии майданные жулики вроде Порошенко, Яценюка и Гройсмана. К тому же украинцы осознавали, что рано или поздно им придётся напрямую воевать с российской армией. И перспектива попасть под удар «Солнцепёка» или «Искандера», в лучшем случае оставшись на всю жизнь никому не нужным калекой, не впечатляла.

Чтобы компенсировать острую нехватку младших офицеров, президент Порошенко поднял возрастную планку для поступления в ВУЗы до 30 лет. Одновременно училища и академии по методикам Великой Отечественной войны организовали трехмесячные курсы младших лейтенантов и проводили досрочные выпуски молодых офицеров. Массово призывались в войска так называемые «пиджаки» – выпускники военных кафедр гражданских ВУЗов, никогда вообще не помышлявших об армейской службе. Итог – половина погибших на Восточном фронте командиров взводов, рот и батарей, те самые ничему толком не наученные «пиджаки» и выпускники трёхмесячных ускоренных курсов.

Но больше всего боеспособность ВСУ подрывало скотское отношение к солдатам и офицерам со стороны полковников и генералов, которые стремились выполнить поставленные задачи не считаясь с жизнями подчинённых. Размеры хищений в генеральско-полковничьей среде приняли просто неимоверные по своей циничности масштабы. Умудрились продать налево даже огромные запасы печек-«буржуек», в результате чего армия осталась замерзать и печки пришлось делать из старых газовых баллонов. Под списание на металлолом попадала исправная боевая техника, расхищались запасы продовольствия, боеприпасов и полевой формы. Уже в 2014 году число долларовых миллионеров среди украинского генералитета увеличилось в разы.

Огромная пропасть между «панами генералами» и рядовым «быдлом», характерная для петлюровских и украинских войск, ярко проявилась осенью 2017 года. Тогда при посещении фронта один из украинских генералов Пётр Никитенко презрительно обозвал карателей батальона «Донбасс» «мародерами и ворами, которые сбежали из Иловайска». Затем генерал с оттенком обречённости признал, что с «Россией мы воевать не можем, потому что это – великая держава». Скандал вышел немалый. Никитенко отозвали из зоны АТО и заставили принести извинения, но социальная пропасть в рядах ВСУ от этого никуда не делась.

Стоит особо отметить, что практически всё высшее и часть среднего украинского командного состава являются фигурантами уголовных дел Следственного комитета России за бесчеловечные методы ведения войны. Всего по уголовным делам проходит около сотни украинских военных, среди них двадцать – из высшего военного руководства страны. Все они прекрасно понимали, что бандеровский режим не вечен. И как только он рухнет, всех до единого участников АТО можно будет смело сажать на нары.

Что касается рядовых и офицеров, то они прекрасно видели олигархические разборки, передел собственности, воровство вышестоящих командиров. Многие из тех, кто погнался за длинной гривной оказался обманут. Чтобы не платить положенные зарплаты, в украинской армии широкое распространилась практика массового вывода военнослужащих за штат. В такую ситуацию попали десантники 79-й аэромобильной бригады, которые первые полгода АТО провоевали за штатом и остались без положенных денег. Окончательно их терпение лопнуло весной 2017 года, когда в связи с очередными задержками зарплаты и материальной помощи за 2016 год, личный состав бригады подал рапорты на увольнение.

Конечно же, это массовое «увольнение» являлось обыкновенной уловкой. Ведь согласно КЗоТу работодатель в этом случае обязан выплатить сотруднику всю задолженность. Как только десантники таким нехитрым способом выбили свои «кровные» (а точнее, кровавые) деньги, тут же устроились обратно. Деваться им было некуда, так как работы на Украине стало очень мало.

Вскоре бунты в украинских бригадах приобрели регулярный характер. Попытки командования использовать на переднем крае военнослужащих тыловых и обеспечивающих подразделений 72-й механизированной бригады, привели к беспорядкам, в результате которых бригада в полном составе подала рапорта на увольнение. Подобное произошло в 30-й и 93-й механизированных бригадах, где бунтовали против скотских условий содержания.

Зимой 2016 года взбунтовалась 53-я механизированная бригада, которая проходила обучение на полигоне «Широкий Лан». Рассчитанный всего на 1,5 тысячи человек так называемый «Ширлан» зачастую одновременно принимал до 8 тысяч военнослужащих и скорее смахивал на нацистский концлагерь, чем на полигон «лучшей армии Европы». Жили солдаты в скотских условиях – дырявые палатки, вши, отсутствие дров, холод и непролазная грязь. На завтрак, обед и ужин – только сухой паек и минимум воды. ГСМ и стройматериалы для полигона выделялись, но уходили на частное предприятие, которое принадлежало дочери начальника полигона.

В феврале 2016 года терпение военнослужащих 53-й бригады лопнуло. В военную прокуратуру гарнизона города Николаев отправились 56 ходоков с челобитной. По пути налетели телевизионщики, после чего разразился грандиозный скандал, докатившийся до Киева и Брюсселя. Как быстро выяснилось, ситуация с 53-й бригадой ничем не отличалась от ситуации с другими соединениями ВСУ, которые размещали на полигоне.

После скандала в некоторые палатки провели электроэнергию, привезли дрова, которые тут же отсырели, кое-как оборудовали места для сна. И только. Командование не смогло обеспечить полигон даже необходимым количеством деревянных настилов, потому при любом дожде «Ширлан» размокал так, что передвигаться по нему становилось невозможно, а обветшалые палатки тонули в размытом грунте.

Вообще проблема размещения в тылу воинских частей так никогда и не была разрешена. После 2014 года количество бригад ВСУ возросло в два раза. Им требовались новые казармы, общежития, военные городки, склады для техники и имущества. Если в зоне АТО бригады более-менее наладили свой быт, а наиболее острые проблемы старались оперативно решаться Киевом, то в тылу творился форменный бардак. В 2017 году было заявлено о строительстве трех военных городков, в 2018-м – поставлена задача обеспечить войска 23 тысячами новых койко-мест. Но по сути это капля в море. Выводимые с фронта подразделения вновь и вновь приходилось размещать в палаточных лагерях с минимум удобств. Особенно тяжело приходилось зимой – нехватка зимнего топлива, угля, дров, качественного зимнего обмундирования.