Сергей Русов - Война против Русского мира – 2. Восточный фронт

Постоянные скандалы вызывали официальные сводки потерь – президент, Генштаб и Военная прокуратура озвучивали совершенно разные цифры. Так, согласно справке Минобороны в 2016 году боевые потери украинской армии составили 211 человек убитыми, небоевые – 256 человек. За 2017 год официально погибло ещё около 200 военнослужащих.

В то же время министр обороны Полторак, выступая 15 июня 2016 года в штаб-квартире НАТО в Брюсселе, озвучил иные цифры потерь за первое полугодие 2016 года – 623 человека. Если прибывать к ним 256 убитых по небоевым потерям, а затем и цифру погибших за второе полугодие 2016 года, то получится почти 1000 военнослужащих.

Такая неопределенность была весьма выгодна бандеровскому режиму и ворам в генеральских погонах. Ведь зачастую снабжение боевых подразделений организуется без учета фактического числа потерь, по полной программе. Сотни погибших продолжали числиться как действующие бойцы, на которых выделялось соответствующее продовольственное и денежное довольствие. «Лишние» средства оседали в карманах генералов и полковников.

Положенные по закону компенсации за погибших в зоне АТО получить оказалось невероятно сложно, так как украинским властям не было дела ни до сделавших своё чёрное дело «небесных героев», ни до членов их семей. Всё, что касается денег, они пресекали на корню. Убитых на Восточном фронте постоянно записывали в самоубийцы, в пропавшие без вести, дотошно проверяли трупы на наличие алкоголя (убитый в пьяном состоянии немедленно лишался всех положенных льгот).

В октябре 2014 года разразился всеукраинский скандал в связи с гибелью младшего сержанта 41-го батальона территориальной обороны Артёма Рудника. Родственникам погибшего отказали в выплате компенсации, сославшись на то, что младший сержант погиб не в бою, а якобы покончил жизнь самоубийством. В самоубийцы записали и бойца 59-го мотопехотного батальона Юрия Барашенко, погибшего в районе Попасной летом 2016 года. Хотя его смерть наступила «от пяти выстрелов в голову и шею». Следствие по его делу длилось до января 2018 года, когда родным убитого карателя всё-таки присвоили статус членов семьи погибшего.

Раненые и ставшие инвалидами в ходе боевых действий в Донбассе часто проходили по документам, как пострадавшие на бытовой почве. При такой формулировке им не полагалось вообще ничего. Многих оказалось нечем и не на что лечить. Выделенные на медицинское обеспечение средства исчезали в неизвестном направлении. Когда в 2017 году велись тяжёлые бои под Авдеевкой медики украинских госпиталей и больниц вынужденно обращались к населению с просьбой приносить самые необходимые медикаменты и средства гигиены, вплоть до бинтов и питьевой воды!

В итоге за первые четыре года АТО 34 тысячи украинских военнослужащих предпочли дезертировать из рядов «лучшей армии Европы», не выдержав наплевательского к себе отношения, безденежья и унылого быта окопной жизни. Работать в Польше или заниматься рэкетом, вымогательством и поборами на Украине для них оказалось куда безопаснее и материально выгоднее.

Оставшиеся на передовой с тоской наблюдали, как нацгвардейцы на своих блокпостах неплохо наживаются на поборах и грабеже. Пограничники после трёхмесячной командировки в зону АТО, сколачивали целые состояния. Они и ранее прилично зарабатывали, «крышуя» поставки контрабандных сигарет, алкоголя и продуктов на границах с Европой и Россией. Но такой размах контрабанды, как в зоне АТО, не снился даже им. Поток денег непрерывно тёк в Киев и оседал в карманах руководства ГПСУ, СБУ, полиции и прокуратуры. Армейцев к своим хлебным местам пограничники и нацгвардейцы близко не подпускали – каждый на передовой зарабатывал как мог.

Артиллеристы сознательно расстреливали огромные запасы снарядов по городам и селам Донбасса, убивая измученных обстрелами русских мужчин, стариков, женщин и детей. С учётом ежедневного расхода на фронте 150—250 снарядов, сдача в металлолом 8-кг латунных гильз приносила доход в пределах 3—5 тысяч долларов. Половина этих кровавых денег отсылалась «наверх», вторая оседала в карманах местных военных. Очень неплохое подспорье к скромной штабной зарплате и регулярная весомая «шабашка» для командиров бригад и батарей.

Младшие офицеры и рядовые бесцельно «жгли» латунные патроны крупнокалиберных пулемётов, которые также можно было неплохо «монетизировать» в алкоголь и наркотики. Кто-то торговал оружием с «сепарами» или бандитскими группировками. Доход приносили и так называемые «коридоры», ведущие в обход официальных КПП на линии разграничения. Проводники из местных собирали группы и с разрешения местного украинского командира проводили их с ручной кладью в обход минных полей.

Так и жили. Многим отупевшим от войны карателям было уже всё равно. Война на долгие годы приняла позиционный характер, и их фронтовая жизнь вошла в свою размеренную колею. Быт и снабжение худо-бедно налажены, позиции оборудованы. Внутри блиндажей установлены печки, проведен свет, на стенах висят ворованные ковры, есть телевизоры и микроволновые печи. С интернетом и мобильной связью тоже проблем нет. А главное – не надо думать, как выживать на гражданке и чем кормить семью. Повернуть на Киев и разобраться с олигархами украинские военные боялись, дезертировать или переходить на сторону Русского мира тоже. Основная масса предпочитала убивать время обстрелами донбасских городов и сёл, а затем топить муки совести на дне стакана.

Алкогольная и наркотическая зависимость военнослужащих стала одной из главных проблем ВСУ. Пьянство на войне – не редкость, поскольку постоянный стресс всё время давит на человека. Однако употребление небольших доз тайком от командиров и беспробудное пьянство всё-таки не одно и то же.

Украинская «патриотическая» общественность долгое время отмахивалась от нарастающей проблемы: дескать, враги сознательно очерняют имидж армии. Но когда в пьяном виде стали попадаться не только рядовые, но и высшие офицеры, а затем начались пьяные расстрелы своих же сослуживцев, проблему алкоголизации ВСУ вынуждены были признать и министр обороны Полторак, и начальник Генштаба Муженко. Президент Порошенко издал ряд указов и распоряжений о борьбе с пьянством и усилении ответственности за данное нарушение воинской дисциплины. Однако пока «зелёный змий» побеждает – как на фронте, так и в глубоком тылу.

Заместитель начальника УВД Херсонской области Илья Кива вспоминал: «В тех местах, где я нёс службу, это было почти ежедневно. Получил письмо, пошел в поле и погиб. Думали, что произошло? Может снайпер? Потом нашли письмо, он выпил водки и решился на страшный шаг. А в Мариуполе, когда все говорили, что отравили спиртное: боец залез в танк и расстрелял из пулемета четверых сослуживцев, в том числе полковника и подполковника. Наутро когда приехали вязать, он ничего не помнил и не мог поверить, что такое сделал».