Олег Озеров - Карим Хакимов: летопись жизни

Тогда он часто посещал городскую общественную библиотеку-читальню, где проходили митинги, собрания, сходки татарских и башкирских рабочих, солдат, интеллигенции и учащейся молодежи. В городе после Февральской революции было не менее дюжины политических группировок – от монархистов до анархистов.

Как утверждал тогдашний его знакомый Гариф Алпаров, Хакимов был очень инициативным: организовывал кружки, курсы для подготовки кадров из среды татарской и башкирской интеллигенции и молодежи. При выборах в Учредительное собрание голосовал за список большевиков.

Бурные события октября-ноября 1917 года – фактически безвольная, если не сказать добровольная, сдача Временным правительством власти большевикам, разгон Учредительного собрания – кого угодно могли повергнуть в смятение. Ведь сам Ленин еще в сентябре 1917 года в известной работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» не верил в скорую победу провозглашенной им самим социалистической революции и фактически «бросал круг» (хотя и не без издевки) Временному правительству, предлагал ему некоторые меры для улучшения экономического положения страны, несмотря на то что слабо верил в его дееспособность и больше «троллил», как сказали бы теперь, чем советовал. Сам Карим, хотя и был уже сторонником большевиков, к тому времени, судя по всему, еще уповал на демократический переход власти и впервые за долгое время растерялся. Но его растерянность продолжалась недолго. Скорее всего, «старшие товарищи» ему популярно разъяснили «гнилость» буржуазного парламентаризма (пустой говорильни, по словам В.И. Ленина) и превосходство Советов как демократического механизма управления. Да и некоторые формальные основания так рассуждать у большевиков имелись. Ведь Учредительное собрание отказалось признавать советскую власть, что было предложено сделать Я.М. Свердловым на первом же заседании, после чего эсеры и большевики, имевшие в нем большинство, его покинули, лишив кворума и, соответственно, большой доли легитимности. Свою же легитимность они вели от II съезда Советов. Карим принял эту логику.

Он решает перебраться жить в Оренбург, где до этого бывал наездами, и начинает действовать. Власть в Оренбурге большевики еще не взяли. Она на тот период была в руках казачьего атамана А.И. Дутова, кстати сына одного из офицеров, участвовавшего в туркестанских походах и присоединении Центральной Азии, которая была близка и Кариму… Атаман был чрезвычайно популярной фигурой в казачьей среде, в местных казачьих станицах, успешным и прославленным боевым офицером Первой мировой. О его авторитете говорил тот факт, что 1 июня 1917 года он был избран председателем второго казачьего съезда в Петрограде, а в сентябре – уже атаманом Оренбургского казачьего войска (его мать была из Оренбурга).

Он прибыл в Оренбург на следующий день после Октябрьского переворота и тут же издал приказ о непризнании нового правительства. Всю полноту государственной власти взял на себя. При этом он опирался на казаков, которые составляли значительную часть населения губернии. Он не был монархистом (хотя, например, А.-З. Валиди считал его таковым), но тяжело переживал распад Великой империи. В большевиках, да и в башкирских националистах, он видел исключительно западных агентов-провокаторов (так до сих пор считают и некоторые наши историки) и «инородцев», при всяком удобном случае цитируя настоящие, а не партийные имена ряда большевистских вождей. Он тогда, конечно же, не знал, что большевистскую революцию поддержало, по разным данным, от 60 до 70 % офицеров царского Генштаба, его боевых товарищей по Первой мировой, которые, включая знаменитого генерала Брусилова, активно помогали большевикам создавать новую, рабоче-крестьянскую, армию! В РККА служили 14 тыс. «бывших» белых офицеров, в том числе 746 подполковников, 980 полковников, 775 генералов. А еще был Генштаб Императорского флота, который полностью перешел на сторону большевиков. Правда, этого не случилось с Министерством иностранных дел, которое в полном составе ушло в отставку. Фактически Г.В. Чичерин, да еще пять–шесть сотрудников внешнеполитического ведомства были чуть ли не единственными кадровыми дипломатами, перешедшими на сторону советской власти.

Однако атамана Дутова волновал больше процент иноверцев среди революционеров…

Многие тогда действительно подмечали высокий процент «иноверцев» в рядах большевиков, но никто не хотел вспоминать черносотенные погромы конца XIX – начала XX века, потрясшие Российскую империю и вынудившие более 2 млн. евреев из 4–4,5 млн. покинуть ее пределы [43] Une si longue silence // Politis/Orient XXI. Paris, octobre-novembre 2018. Р. 7. . Данные, кстати, сопоставимы с количеством тех, кто выехал из России в результате Октябрьской революции и Гражданской войны, но об этом мало вспоминают. Естественно, что практика погромов 1903–1905 годов [44] По разным источникам, от 1,98 млн. до 2,4 млн. евреев, покинувших Российскую империю за период с 1881 по 1914 год. и «черта оседлости», которая вводила жесткие рестрикции на передвижение и образование евреев, никак не поощряли их, особенно молодежь, верой и правдой служить царскому престолу – скорее, желать смерти самодержавию. Сделанные царским режимом послабления в режиме их жизни в России в начале века их не убедили. В этом непримиримом отношении к царизму они находили поддержку и со стороны ненавидевших царскую Россию «за антисемитизм» богатых евреев за рубежом, таких как Яков (Джейкоб) Шифф, финансировавший Японию в Русско-японской войне 1904–1905 годов, а впоследствии закачавший при участии Генри Форда, Роберта Доллара и Чарльза Крейна (создателей YMCA – «Ассоциация молодых христиан») много средств в «иудушку» Л.Д. Троцкого. Хотя затем на службе Временному правительству евреи находились и были даже в числе тех, кто защищал Зимний в Октябре 1917 года.

В этом контексте Л.Д. Троцкий был, конечно же, самостоятельной фигурой со своими планами, который пытался задействовать внешний фактор для их реализации. Как говорил Ленин, «империалисты сами дадут нам веревку, на которой мы их повесим». Однако им (Троцким) попытались воспользоваться как посланцем тех формировавшихся в конце XIX – начале XX века, но еще не набравших потенциал глобалистских сил, вызревавших в недрах англосаксонских элит. Яков Шифф, в свою очередь, был связующим звеном между созданным в 1910 году мозговым центром финансовых элит «Круглый стол», выступавшим наследником и преемником многовековой эзотерической элитарной традиции и Уолл-стрит [45] Четверикова О.Н. Теневая история Евросоюза: планы, механизмы, результаты // De Aegnimate/ О тайне. М.: Товарищество научных изданий КМК, 2017. С. 359–360. . Помощь Троцкому была не просто проявлением ненависти к царской России, но частью плана этих элит по переустройству мира, развалу не только Российской, но и других империй для утверждения господства транснациональных сил англосаксонского мира, для осуществления, как задумывал это один из духовных отцов глобализма Сесил Родс, «предназначения ангосаксонской расы».