Виктор Савельев - Я лейтенант газетного фронта. Судьбы людей в публикациях разных лет. Профессия – журналист

Фото Раифа Бадыкова.

…Тут я вынужден прервать повествование и сообщить читателю, что подкосили меня не просчеты речников и не их ведомственные хлопоты о закрытии прогулочной линии, а такие эфемерные материи, как мечты. Дело в том, что я неосторожно предложил помечтать начальнику райуправления.

– Представьте, – говорю, – Николай Юрьевич, что вы всему речному делу глава и полный себе хозяин. Смогли бы сделать рейсы на «Орле» постоянными и рентабельными?

И зачем спросил, не знаю. Только у моего собеседника, видно, дух захватило от перспективы.

– Да я бы, – говорит, – сделал «Орла» местом, куда бы в очередь записывались. Открыл бы на «Орле» хороший ресторан, столики поставил прямо на палубе. Представьте: сидите вы на легком речном ветерке, а мимо проплывают великолепные городские пейзажи – это вам не в душном зале париться. И кухня чтоб была хорошая, и пиво холодное к закускам, а музыке из радиорубки – первое внимание. Словом, полный прогулочный комфорт. Уверяю, что народ повалил бы валом…

Обидно мне стало: всё, оказывается, можно сделать на высшем уровне, а на деле не прогулочная линия, а сплошное недоразумение. Со скрипом ее открыли, наконец, под давлением общественного мнения, а закроют с радостью и на следующий год скажут: горожанин, мол, речной трамвай провалил. И за что речники не любят нашего брата горожанина – ума не приложу. Может быть, вы знаете, читатель?

В 1994—1995 гг. автор вел выпуск «Еще не вечер…» в газете «Советская Башкирия». Юмор – из номера за 18.02.1995.

ИЗ СВЕЖИХ ТУРЕЦКИХ АНЕКДОТОВ

– Непостижимые люди эти турки! – удивлялся один из наших земляков, с которым пришлось встречаться в Стамбуле. – Остановку они называют «дурак», стакан – «бардак», а все дворцы – «сараями»…

Да. юмора в турецкой жизни не меньше, чем у нас. А посему, прилетев позавчера утром из Стамбула, ведущий «Еще не вечера…» привез анекдот. Самый популярный у турок в Стамбуле:

Однажды медведь попал в рай. Люди удивляются:

– Что же ты хорошего сделал, если тебя, такого кровожадного, поместили в рай?

– Меня взяли туда только за то, – ответил медведь, – что я съел одного полицейского и одного налогового инспектора…

Как видим, налоги даже турков достают…

– Время последней затяжки закончилось! – сказал конвоир и вырвал изо рта Матвейчикова сигарету. Федор успел лишь заметить, что конвойный робот плохо отрегулирован: пальцы андроида, выглядевшего живым сорокалетним мужчиной, чуть не вырвали с окурком полгубы.

– Хорошенькое начало! – взвопил Федя, пока конвоир вел его в зал суда.

Вид судьи заставил его забыть о боли. В судейском кресле сидел еще один робот-гуманоид, утыканный лампочками и светодиодами на «макушке», которую обычно электронные судьи прикрывали париком! Судебный секретарь вообще была коробкой с экранчиком.

– Требую человеческого правосудия! – похолодел Матвейчиков, тоскливо глядя на мигавшего синими и красными всполохами судью.

– Пункт 351-бис параграфа 7777-214-15 Процессуального уложения, – застрекотал судья, – исключил человеческий фактор из судопроизводства. Впрочем, подсудимый Матвейчиков Федор Антонович (полное досье имеется в деле), в переходный период на гуманоидное правосудие мы можем поменять для вас судебного секретаря на более привычного…

При его словах «коробочка-секретарь» укатила из зала суда на кривых шарнирах, а на ее место уселась волоокая блондинка-робот с пышной синтетической грудью, взбитыми волосами и мини-юбкой, сулящей все радости утех. С трудом оторвав взгляд от ее почти натуральных грудей и вспомнив, что не в борделе сидит, Федор простонал:

– Я имею право требовать суда с присяжными заседателями…

– Экий вы требовательный, – защелкал словами судья и побагровел всеми лампочками. – Но мы выполним этот пункт Процессуального уложения…

Перегородка в зале суда раздвинулась, и десять кибер-«присяжных» выстроились в ряд по правую сторону от судьи, как стенка из игральных автоматов…

– Ради объективности электронного правосудия, – между тем доложила суду блондинка-секретарь, – состав присяжных заседателей подобран с использованием искусственного интеллекта разных конфигураций, в пропорции, исключающей паритет их голосов при голосовании о виновности…

Вконец опечаленный Матвейчиков стал вспоминать, когда же машины так вытеснили людей. Когда его банк увеличил использование искусственного интеллекта при выдаче кредитов? Или когда автомобили стали передвигаться без участия человека, а пилотов авиации заменили роботы? Или когда люди согласились на всеобщую роботизацию и юристами стали андроиды?

– Подсудимый, встаньте! За что вы ударили соседа? – приступил к допросу судья.

– Потому что он свинья! – выкрикнул Федор, боясь, что гуманоиды не дадут договорить и заткнут рот кляпом со стола прокурора.

Кадр из спектакля по пьесе R.U.R.(«Россумские универсальные роботы»), написанной Карелом Чапеком в 1920 году.

– Вы хотите сказать, что ваш сосед Плюшин – животное из класса млекопитающие, отряда парнокопытные, подотряда нежвачные, семейства свиньи? – побагровев лампочками от натуги, заговорил судья. – Разве он не человек?

– Не человек он, а кабан толстопузый! Ему уж пятьдесят лет, а напивается до поросячьего визга…

Со стороны «присяжных» зажужжали и закипели кибер-«мозги»: визг свиньи может достичь 115 децибел, свинья пьет 5—10 литров жидкости в сутки… Крайний робот справа, перегреваясь, бубнил:

– Противоречивые показания… противоречивые показания… Свиньи не живут более 15 лет…

– Эта свинья живет, – уверил Федор. – В гости приходит и к женскому полу пристает!

– То есть, покрывает свиноматок? – уточнила в протокол блондинка, секретарь суда, тоже пожужжав электронно-женским мозгом. – Для качественных поросят и повышения плодовитости свиноматки второй раз рекомендуется покрыть свинку другим хряком? Вы это имеете в виду?

– Дура ты! – крикнул Матвейчиков, забыв, что перед ним робот. – Какие к свиньям свиноматки! К моей жене под юбку полез, а я ему в «пятак»! Он копыта и задрал, петух облезлый! В крокодиловых туфлях!