Константин Семенов - Русская армия на чужбине. Драма военной эмиграции 1920—1945 гг.

К началу 1923 г. в различных европейских странах было образовано заметное количество русских воинских союзов. Иным образом дело обстояло в Польше: противодействие польских инстанций в регистрации русских военных организаций привело к образованию законспирированных офицерских союзов, к примеру Русского Варшавского военно-исторического кружка (или Академического союза) генерал-лейтенанта П. Н. Симанского, активно действующего с 1922 г. Генерал участвовал в общественной жизни русской колонии, сотрудничал с польским военным журналом «Bellona» и Военно-историческим бюро, позже возглавил Русский общественный комитет в Варшаве.

Особое положение Данцига позволило официально создать в нем первую офицерскую организацию – Союз взаимопомощи офицеров бывших российских армии и флота в Данциге. Председателем союза являлся генерал-майор Я. Д. Юзефович. Устав союза был утвержден Главнокомандующим Русской армией. Союз должен был сплотить русских офицеров в городе и предместьях. С помощью местной русской общины союзу удалось поселить 19 членов в общежитие Красного Креста. Союз также приобрел для них утварь и инструменты, что дало им возможность вести артельное хозяйство.

На территории Германии первыми в политические события оказались вовлечены люди П. Р. Бермондт-Авалова: они были тесно связаны с немецкими добровольческими корпусами, сражавшимися с левыми в России и Германии. Сам П. Р. Бермондт-Авалов пытался играть значительную роль в политической жизни республики. В ходе переговоров с немцами была достигнута договоренность, что интернированные в лагере Альтенграбов чины Западной добровольческой армии примут участие в Капповском путче в марте 1920 г. [42] Kellog M. Russian roots of Nazism. Cambridge, 2005. P. 106. При успешном развитии событий П. Р. Бермондт-Авалов рассчитывал получить аналогичную помощь от своих немецких друзей при новом походе в Россию. Быстрый провал Капповского путча не дал заговорщикам претворить в жизнь свои планы. Тем не менее иностранный отдел Всероссийской чрезвычайной комиссии (ИНО ВЧК) смог установить тесную связь П. Р. Бермондт-Авалова с нелегальными немецкими военными организациями (так называемыми Добровольческими корпусами) [43] Русская военная эмиграция 20—40-х гг. XX века: Документы и материалы. Т. 1: Так начиналось изгнанье. 1920—1922 гг. Кн. 2. С. 409. . Также ИНО ВЧК сообщал в Москву: «Популярность Бермондта среди германской военщины очень большая, и он в 3 недели может собрать 50[000] – 100 000 вооруженных и обмундированных людей» [44] Русская военная эмиграция 20-40-х гг. XX века: Документы и материалы. Т. 1: Так начиналось изгнанье. 1920–1922 гг. Кн. 2. С. 84. .

Генерал П. Н. Врангель понимал острую необходимость сплочения разрозненных офицеров в единое целое, но сделать это было достаточно сложно: в Германии проживало значительное число ветеранов Гражданской войны на северо-западе России.

В начале 1921 г. в Берлине были созданы Союз взаимопомощи офицеров бывших российских армии и флота в Германии (часто именовался просто как Союз офицеров) и Центральный союз увечных воинов. Союз офицеров в своей деятельности ориентировался на Монархическое объединение Н. Е. Маркова. Председателем был генерал-лейтенант Е. К. Арсеньев, товарищем председателя генерал-майор Н. А. Елагин, секретарем – штабс-ротмистр Ф. Г. фон Эттинген, казначеем – полковник В. В. Сергеев. В суд чести союза входили вице-адмирал С. А. Воеводский, капитан 2-го ранга барон Г. Г. Остен-Сакен, полковник Т. П. Гаусман.

Летом 1921 г. была предпринята попытка организовать Общество офицеров Генерального штаба. Создание новых офицерских союзов и обществ было непосредственно связано с прибытием в Германию новых офицеров. К середине 1922 г. массовое прибытие российских военнослужащих в страну прекратилось. Общая численность выходцев из России к этому времени составляла примерно 250 000 человек [45] Раев М. Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции: 1919—1939. М., 1994. С. 262. . При этом удельный вес военных в эмигрантской колонии оценивался в 15,8 %.

Все русские лагеря находились в ведении Министерства внутренних дел Германии и образованного в Берлине Ликвидационного управления по делам русских военнопленных и интернированных [46] ГАРФ. Ф. Р-5815. Оп. 1. Д. 8. Л. 107. . Сами лагеря управлялись германской лагерной администрацией и русскими управляющими. Полковник В. А. Богуславский был управляющим в лагерях Вюнсдорф и Циле, полковник Субботин – в Альтенау, полковник Н. А. Швецов – в Вильдемане.

К 1922 г. произошло организационное становление союзов и обществ российских военнослужащих в Германии. Самым многочисленным был Союз взаимопомощи офицеров бывших российских армии и флота в Германии – в нем состояло 770 членов [47] ГАРФ. Ф. Р-5853. Оп. 1. Д. 34. Л. 67. . Другие союзы насчитывали несколько сотен, а то и несколько десятков членов. Жизнь военной эмиграции заметно оживилась весной 1922 г. после назначения и переезда в Берлин военного представителя главнокомандующего в Германии генерал-майора Алексея Александровича фон Лампе. Военный представитель с рвением взялся за наведение порядка на подведомственной ему территории: были ужесточены правила учета офицеров, документооборот и т. п.

Первой серьезной проблемой, с которой столкнулся А. А. фон Лампе, были последствия покушения на П. Н. Милюкова. 28 марта 1922 г. в берлинской консерватории, во время выступления Милюкова с докладом «Америка и восстановление России», двое офицеров-эмигрантов попытались убить выступающего. В ходе покушения был убит В. Д. Набоков, пытавшийся нейтрализовать стрелявшего, ранены Л. Е. Эльяшов, А. И. Каминка и еще пятеро присутствовавших. Покушение осуществили ротмистр С. В. Таборицкий и корнет П. Н. Шабельский-Борк, которые позже станут играть заметную роль в жизни русской эмиграции в Германии.

Главной заботой бывших военнослужащих в Германии, как немецких, так и русских, было трудоустройство. Лидеры российской военной эмиграции продолжали подчеркивать острую необходимость получения работы эмигрантами. Так, военный представитель главнокомандующего в Германии генерал-майор И. А. Хольмсен (предшественник А. А. фон Лампе) заявлял: «Первейшая задача каждого русского эмигранта: помоги себе сам. Побольше работы, поменьше слов. Совершенствуйтесь – каждый в своей специальности, особенно в области сельскохозяйственной промышленности». Ему вторил генерал от кавалерии П. Н. Краснов: «Офицер-эмигрант должен работать, а не политиканствовать… Когда ко мне является офицер и спрашивает, что ему делать, я отвечаю: теперь Вы больше не офицер, ибо у Вас нет никакой связи с русской армией, поэтому работайте и учитесь…» [48] Анкеты // Голос эмигранта (Берлин). 1921. № 1. С. 7.