Константин Семенов - Русская армия на чужбине. Драма военной эмиграции 1920—1945 гг.

Количество возвращенцев было не велико. По самым оптимистичным подсчетам в Советскую Россию к 1931 г. вернулось 181 432 эмигранта, причем из них 121 843 человека – в 1921 г. [58] Волков С.В. Трагедия русского офицерства. М., 1999. С. 274. Сколько из них было военнослужащих – неизвестно, но офицеров среди них было, по мнению С. В. Волкова, не более 3000 человек. Причем большинство из них имело левые (обычно проэсеровские) взгляды.

Нередко возвращенцы отправлялись домой в одном эшелоне с репатриируемыми военнопленными Русской императорской армии. Так, к примеру, 29 марта 1922 г. с эшелоном военнопленных из Германии домой отправились 19 «амнистированных белых» [59] Русская военная эмиграция 20—40-х годов. Т. 3. С. 120. .

В мае 1922 г. из Тухоля (Польша) было отправлено 1350 амнистированных [60] Там же. С. 152. .

На территории Чехословакии для потенциальных возвращенцев был организован особый лагерь в м. Немецке Яблоне, поблизости от немецкой границы. Ранее в лагере содержались военнопленные Русской императорской армии, украинские формирования. Затем он был передан миссии Советской России и в нем стали собираться репатрианты. Советская миссия создала для репатриантов образцовые условия, ежедневно выдавалось питание – 600 г хлеба, 2 раза в день кофе, обед из 2 блюд и ужин. При лагере существовали портняжная и сапожная мастерские, хор песенников, школа для безграмотных, читальня, магазин. 9 сентября 1922 г. из лагеря в Советскую Россию был отправлен второй эшелон с 650 репатриантами [61] Там же. С. 186–187. .

Первый морской транспорт с репатриантами из Франции отправился 19 июня 1923 г. из Марселя. На нем выехало 587 человек, из них 497 солдат Русского экспедиционного корпуса и бывших русских военнопленных из Германии, 33 солдата белых армий, 45 женщин (жен солдат), 26 детей и несколько других подростков [62] Там же. Т. С. 236. .

19 марта 1922 г. на станции Раковска (Болгария) был организован Союз возвращения на Родину. Уже 21 июня союз обратился с воззванием к солдатам и офицерам белой армии с призывом возвращаться в Советскую Россию. Наиболее подвержены такой пропаганде оказались казаки, хотя вскоре союз представил список из 36 генералов и офицеров, желающих вернуться [63] Русская военная эмиграция 20—40-х годов. Т. 3. С. 313—316. . 4 февраля 1923 г. генерал-лейтенант А. С. Секретев и генерал-майоры Ю. К. Гравицкий, И. В. Клочков, Е. И. Зеленин и несколько полковников из этого списка подписали обращение, в котором признали РСФСР и призвали своих боевых соратников к возвращению в страну. Все это привело к распоряжению начальника штаба Русской армии генерала Миллера о необходимости учитывать членов Союза возвращения на Родину и принимать в отношении них «решительные меры».

Весной 1923 г. последние чины Русской армии покинули военные лагеря на турецкой земле. Завершилась очередная крупная фаза перемещения русской военной эмиграции в Европе. Ее итогами стала концентрация воинских контингентов в ряде стран:

Болгария – 17 000 человек;

Королевство сербов, хорватов и словенцев – 11 500 человек;

Чехословакия – 1000 человек;

Греция – 3000 человек;

Венгрия – 300 человек;

Бизерта (Тунис) – 6000 человек;

Всего: 38 800 человек [64] Русская армия в изгнании 1920—1923. Б/м., б/д. С. 9. В данном перечне в строке Бизерта приводится завышенная цифра. В феврале 1921 г. в составе Русской эскадры в Бизерте насчитывалось 5849 человек. С годами эта цифра стремительно снижалась. См. ниже. .

По окончании переезда из лагерей основными странами сосредоточения стали Болгария, КСХС для чинов Русской армии генерала П. Н. Врангеля и Польша, где оказались в большом числе чины различных армий и формирований, действовавших на западе и северо-западе России. Также стоит отметить начавшийся приток бывших русских военнослужащих на территории Франции.

Главное командование Русской армии прилагало большие усилия для устройства военнослужащих, не окончивших своего образования из-за Гражданской войны, в высшие учебные заведения Европы. Около 2000 молодых чинов было определено в университеты, из них около 1000 человек на территории Королевства СХС. Участники белой борьбы на других фронтах такой возможности и помощи не имели.

Как и прежде, главными проблемами военной эмиграции оставались трудоустройство и сложности гражданско-правового характера. К ним относились вопросы получения тех или иных документов в странах-реципиентах, вопросы гражданства и натурализации.

Недостаток денежных средств в казне Главнокомандующего заставлял штаб армии сокращать финансирование частей (как было ранее указано, многие части перешли на самофинансирование за счет выполняемых работ). Было принято решение о сворачивании обучения в сохраненных военных училищах. После выпуска последнего курса училища должны были быть кадрированы, а их помещения использованы для проживания личного состава и выпускников. Всего же на чужбине 6 военными училищами было подготовлено около 2000 офицеров [65] Русская армия в изгнании 1920—1923. Б/м., б/д. С. 19. .

Старший курс Сергиевского артиллерийского училища в Великом Тырнове (Болгария) был выпущен весною 1923 г., а уже 12 июля 1923 г. (согласно приказу генерала П. Н. Врангеля последний выпуск из училищ должен был произойти 15 сентября 1923 г.) состоялся ускоренный выпуск прежнего среднего курса. Занятия продолжались до последнего дня. Последние юнкера Русской армии очень серьезно отнеслись к завершению обучения и постарались путем пересдачи повысить свой средний выпускной балл. Процедура выпуска, несмотря на тяжелейшие условия, проходила в атмосфере торжественности, с соблюдением славных традиций Русской императорской армии.

Сдача выпускных испытаний продолжалась до 10 июля 1923 г., экзамены сдавались группами по 15 человек каждая. Порядок сдачи экзамена («репетиции») был не пофамильный, а устанавливался самими юнкерами. Как правило, самый плохо подготовленный юнкер старался отвечать последним. Так было и вечером 10 июля в Сергиевском училище. Когда последний юнкер вышел к доске, во дворе казармы четыре трубача заиграли «великий отбой» и преподаватель по сложившейся традиции, не задав юнкеру ни одного вопроса, поставил ему 12 баллов.

Другой интересной традицией выпускников военных училищ было устраивать накануне производства в офицеры в зале училища шуточный парад. Парадом командовал ротный фельдфебель, а принимал «генерал выпуска» – юнкер, окончивший училище с худшим баллом. Каждый взвод являлся на парад в своей «униформе». Один из юнкеров Сергиевского училища оставил описание «парадной формы» последнего выпуска: