Юрий Ладохин - Ударная комсомольская стройка «Туманность Андромеды». Из цикла «Истории бессмертное движенье»

Получается: прямо-таки факир железных дел, когда «автоматизму его движений, заученности всех рабочих приемов удивляются даже люди с солидным стажем. „Но где же творчество?“ – могут возразить мне. А разве высочайший профессионализм – не творчество? Как о личностях творческих чаще говорят о рабочих, которые пишут стихи, рисуют… Веневцев – первокласснейший прокатчик, он – творец в своей области, в своем деле» (Там же).

Неравнодушие и основательность во всем – именно так характеризует сам Виталий Веневцев основные качества, которые должны быть присущи настоящему рабочему человеку: «Я уже назвал одно качество – неумение проходить мимо плохого. А вот второе: уверенность в том, что выбранный тобой жизненный путь – единственно верный. Все, что дорого человеку: любимая профессия, друзья, семья – все мне дал комбинат. Здесь меня встретили с открытой душой ветераны-металлурги, не держа за семью замками профессиональные секреты, доверили бригаду, порекомендовали в партию. Может быть, поэтому с первых дней работы в прокатном появилось чувство уверенности в себе, в своих силах, одним словом, я ощущал себя как рыба в воде» (из статьи Ю. Ишмаева «Каждый и все вместе», «МК» от 10.07.1983 г.).

Корреспондент знал, что у бригадира особые отношения с водной стихией: «Веневцев вспомнил о воде не случайно. Пришли на память слова оператора, снимавшего фильм о Виталии. Увидев его, статного, высокого, у стана, тот воскликнул: „Да это же капитан!“. Но если серьезно, то с морем у Виталия свои отношения – три года проплавал главстаршина Веневцев на Балтике. Может, оттого – четкость приказаний, настойчивость в достижении цели…» (Там же).

А теперь небольшое отступление. Вопрос, о котором при советской власти неравнодушные, похоже, всерьёз задумывались, но о коем не принято было говорить – о рабочей аристократии. Классики марксизма-ленинизма считали эту проблему присущей только уверенному в себе капитализму: «Несомненно, их положение с 1848 г. значительно улучшилось; наилучшим доказательством этого служит то, что в течение более пятнадцати лет не только хозяева были чрезвычайно довольны ими, но и они хозяевами. Они образуют аристократию в рабочем классе; им удалось добиться сравнительно обеспеченного положения, и это они считали окончательным. Это образцовые рабочие господ Лиона Леви и Джиффена, и они на самом деле очень милые, покладистые люди для всякого неглупого капиталиста в отдельности и для класса капиталистов в целом» (из предисловия к книге Фридриха Энгельса «Положение рабочего класса в Англии», 1882 г.).

Думается, если нехитрым лингвистическим усилием в слове с распространенным «измом» в начале поставить привычное «социал», то впечатление от понурого пейзажа, пожалуй, не изменится. Видимо, не надо никому приводить не такие уж редкие примеры, когда заслуженные представители пролетарского сословия, избранные в депутаты районного (областного, Верховного) Совета послушно голосовали «за» – в единодушном порыве. А токарному (фрезерному и т.д.) станку постепенно стали предпочитать мягкие кресла в зале заседаний. Притом не замечая (или не желая замечать) что их рабочая совесть незаметным физическим процессом капля за каплей испаряется, словно разлитая на столе вода в невыносимо жаркий день.

К чести нашего героя, на устойчивость его этических принципов не повлияла даже знойная атмосфера прокатного цеха: «Однажды я возвращался домой из Москвы. Незадолго до Ступина вышел в тамбур и встретил там Веневцева, уже готовившегося к выходу. Пошутил: „Куда спешишь, уже приехали“. А он в ответ: „На смену опаздываю, вот на сессии областного Совета задержался“. „Ты же можешь сегодня не выходить на работу“ – сказал я. Виталий удивился: „Там же ребята одни, да и если я после всех мероприятий не буду приходить в цех, кто же за меня работать будет?!“» (из статьи Ю. Ишмаева «Каждый и все вместе», «МК» от 10.07.1983 г.).

1982-й год . Вторая из «рубиновой дюжины» – Татьяна Савинова – 10 лет не ходила летом в отпуск. И не потому, что не ладит с начальством или любит горнолыжный отдых. Причина другая: «Если не брать в расчет совсем явное – лет до четырнадцати – детство, то не будет преувеличением сказать, что б о льшую часть жизни Татьяна отдала стройотрядам. Считайте сами: шесть лет она была командиром линейного отряда Загорского зоотехнического техникума, потом два года – комиссаром Загорского зонального штаба ССО, еще год – командиром того же штаба и в прошлом году – вновь комиссаром. Сейчас под ее началом – одиннадцать отрядов, триста двадцать человек. Отряды разбросаны по двум районам – Пушкинскому и Загорскому, ближайший – в получасе езды от штаба Савиновой, дальние – часах в двух-трех. Есть среди них и „свой“ – небольшой (всего 25 человек) отряд Загорского зоотехнического техникума, который Татьяна закончила, в котором уже двенадцать лет – секретарем комсомольской организации» (из статьи Е. Городецкого «Здравствуй, Таня-комиссар!», «МК» от 22.08.1982 г.).

Почему именно ей доверили комиссарские нашивки? Похоже, не случайно: «Ее деловую хватку, упорство во всем, за что не возьмется, окружающие заметили давно. Еще когда ее совсем девчонкой выбрали в техникуме комсомольским секретарем, преподаватели и директор перешли с ней на „вы“, да и учащимся хотели то же посоветовать. Возразила сама Татьяна, считала, что как только станет Татьяной Алексеевной, встанет вровень с учителями и воспитателями, студентки сразу (а в техникуме общество в основном – женское) перестанут принимать ее за свою. Так и осталась Таней. Правда, когда приезжает в отряды (об этом она говорит немного смущенно), там поначалу (как-никак „начальство пожаловало“) поднимается суматоха – из одного окна летит пух наспех взбиваемой подушки, из другого слышится сдавленный шепот потерявшего швабру. Но через несколько минут все становится на свои места, ее уже тянут за руки во все стороны сразу – Таня, посмотри, Таня, расскажи» (Там же).

Но, может у нашей героини всё получается, потому что она комиссарствует в отрядах, где работают в основном девушки? По этому поводу один поэт, ветеран ССО, а ныне профессор Смоленского филиала МЭИ иронично размышляет, что стройотрядовские будни, словно ластиком, стирают гендерные различия: «Мы слабый пол, // нам ждать в карете принцев, // которые умчат нас за собой? // В сердцах у нас // другой заложен принцип – // работа, выработка, план // и вечный бой…» (из стихотворения Сергея Панченко «Девушкам в ССО»).

Что же на этот счет думает сама Татьяна?: «Да, нет, по-моему, комиссаром может быть любой студент. Главное, даже не в популярности человека. Авторитет складывается не из умения поддержать беседу или спеть песню под собственную гитару. Здесь главное – умение увлечь людей. Командир – дело другое, ему нужно обязательно быть мужчиной, уметь себя правильно поставить и в отряде, и в принимающей организации. Но это совсем не значит, что, скажем, с девяти до шести вечера, на работе главный – командир, а с вечера до утра – комиссар. Не значит, что за производственные неудачи комиссар не отвечает. Ведь в конечном итоге часто успехи эти зависят от дисциплины, а она в свою очередь – от умения комиссара сплотить отряд» (из статьи Е. Городецкого «Здравствуй, Таня-комиссар!», «МК» от 22.08.1982 г.).