Юрий Ладохин - Ударная комсомольская стройка «Туманность Андромеды». Из цикла «Истории бессмертное движенье»

И ко всему сказанному добавил на злобу дня: «Все это, мы надеемся, поможет нам в субботнике, который пройдет в ближайший же выходной, перевыполнить норму дня в среднем на 25 процентов. А средства, заработанные при такой высокой производительности труда, перечислить в фонд строительства Мемориала на Поклонной горе» (Там же).

1984-й. Вот если бы вы были деканом факультета иностранных языков педагогического ВУЗа одного из крупных городов Подмосковья, и к вам поступила на учебу золотая медалистка, увлекающаяся чтением французских книг на языке оригинала, а потом вдруг не вышла на занятия 1 сентября, что бы вы сделали? Наверное, поручили бы своим сотрудником созвониться с родителями девушки и выяснить причины – ведь такие студенты потенциально могли бы составить славу учебного заведения. Но каково же было бы, похоже, ваше удивление, когда «сбежавшая» студентка обнаружилась не столичном институте (что было бы вполне ожидаемо), например, в ИнЯзе им. Мориса Тереза, а… на одной из молочных ферм района. Не верите? – а так оно и было.

А началась эта невыдуманная история вот с чего: Когда молодую маму героини нашего сюжета спрашивали, как она назовет дочку, она «только улыбалась, а в голове уже в который раз крутился знакомый мотивчик: «Снежанна, Снежанна, Снежанна! // Летят лепестки, словно снег. // В Москве о тебе постоянно // Тоскует один человек…”. Так и появилась семнадцать лет назад в Песках своя Снежанна. И так как никакой другой никогда в селе не было, решили, что именно такими настоящие Снежанны и бывают – круглолицые, рыжеволосые, улыбчивые. А девочка росла, училась в средней песковской школе, любила французский и литературу, бетховенскую «Лунную сонату» и русскую народную про Стеньку Разина, любила родные Пески и землю, на которой родилась и выросла» (из статьи М. Парусниковой «Говорите по-французски», «МК» от 20.10.1984 г.).

И была одна встреча, которая (она об этом тогда и не думала) станет судьбоносной в ее жизни: «Приехал как-то в село парторг соседнего племхоза „Индустрия“ Юрий Николаевич Фадеев, зашел в соседнюю Песковскую среднюю школу поговорить с учениками о выборе профессии животновода, а конкретно – оператора машинного доения. Фадеев говорил с ними мало. Только в конце разговора достает лист бумаги. „Вот, – говорит, – ознакомьтесь. Кого устраивает, с тем поговорим подробнее“. Оказалось – договор. Желающих было пятеро, среди них Снежанна. Одноклассники тогда над ней подшутили: „С кем же мадемуазель будет говорить по-французски?“. Учителя удивились, родители забеспокоились. Но на календаре был только февраль, и, не сговариваясь, все решили: передумает» (Там же).

Кто так считал, видимо, многое не знал о Снежанне Луниной : «В июле она подала документы в Коломенский педагогический институт, на факультет иностранных языков. Казалось, что вопрос о ближайшем будущем решается сам собой. Про договор большинство преподавателей и учеников Песковской школы успели забыть – впереди была пора вступительных экзаменов» (Там же).

Забыли все. Но только не наша героиня. В начале августа, увидев себя в списках зачисленных на дневное отделение, Снежанна неожиданно для всех тут же подает заявление о переводе ее на заочное. А пятого августа выходит на работу – на ферму племхоза «Индустрия» в составе молодежного животноводческого отряда. «С ума сошла, с такими-то способностями» – видимо, скажут одни. «Не выдержит и нескольких месяцев» – добавят другие…

И вот прошел год. С. Лунина теперь – комиссар районного молодежного животноводческого отряда, и вполне со знанием дела отвечает на непростые вопросы журналиста газеты: « Корреспондент : Мнение о „непрестижности“ труда животноводов еще, к сожалению, очень распространено – и среди сельчан, и тем более – горожан. В основном из-за тяжелых производственных условий, физического труда на фермах и комплексах. Наверное, изменись эти условия, вырастет и престиж профессии. Каким бы вы хотели видеть современный комсомольско-молодежный животноводческий комплекс? – Снежанна : Конечно, можно было вообразить себе – ну там, кнопки, автоматы, электрокары, кормораздатчики, озонаторы… – Корреспондент : Дояркам и доить-то, наверное, не придется? – Снежанна : А я так не думаю. О молоке говорят как о пище, приготовленной самой природой. Но без доярки молока не будет. Никто так, как она, дойку не проведет. Рядом с животными должен быть человек, его заботливые руки, его голос, его душа» (из статьи «Ферма завтрашнего дня». «МК» о 16.11.1985 г.).

С учетом годичного стажа работы в условиях, иногда приближенных к «боевым», наша героиня знает ответ и на вопрос, какие технические новшества необходимо внедрить в первую очередь на ставшем уже родным животноводческом комплексе: «Чистить, мыть, белить кормушки, сыпать опилки – все должна делать доярка. Но главное – накормить. На нашем комплексе приходится делать это вручную. Вот, например, приезжает двуосная тракторная тележка, сваливает кучу земли. На самом деле это свекла, только очень грязная. И вот полтележки надо перетаскать в кормушки. Корма, конечно же, отмыть. А ведь в хороших хозяйствах есть кормоцеха – там ту же свеклу и измельчат, и рыбий жир добавят, и хвою. О цехе у нас, конечно, говорили. Много говорили. А когда будет, мы так и не узнали. Планируется… Результат такого „планирования“: в этом году в отряд пришел только один выпускник школы» (Там же).

Ждет неугомонный комиссар и помощи от заводских молодых рационализаторов: «Да взять хотя бы те же тележки, в которых мы корма по ферме возим. В прошлом году с трибуны областного слета молодых животноводов я от имени всех отрядов обратилась к комсомольцам промышленных предприятий с просьбой помочь – тележки, которыми мы пользуется, из рук вон плохи: оси гнутся, колеса отваливаются, борта корежатся. Придумайте, говорю, новую удобную, прочную конструкцию. Неужели так сложно? Никто не занялся» (Там же).

И в этом вся Снежанна – эмоциональная, неравнодушная, готовая постоять не только за себя, но и за своих товарищей. Тяжело судить о том, что там вычитала эта улыбчивая девушка во французских романах. Но, скорее всего, о том, что добротная, даже изысканная, жизнь невозможна без упорных повседневных усилий по ее улучшению.

1985-й. Вот вы верите в судьбу? Многие, пожалуй, ответят, что если это убежденность в фатальной неизбежности – то нет, нельзя же наивно доверяться параду планет или расположению звезд. А Людмила Мелешкина , депутат Верховного Совета РСФСР, лауреат премии Ленинского комсомола, ткачиха Монинского камвольного комбината верит и говорит об этом без всякого лукавства: «Что ни говори, у каждого судьба своя. Думала ли я, гадала, что суждено мне? Родители – крестьяне, сама в совхозе выросла. А все решилось само собой. И вот я – ткачиха» (из статьи Т. Мороз «Мамина школа», «МК» от 16.06.1985 г.).