Илья Бондаренко - Записки художника-архитектора. Труды, встречи, впечатления. Книга 2

Темперамент искал выхода в своем родном искусстве, а не в модерне. Особенно тянуло к эпохе ампир.

Вышло само собой.

Я стал проводить лето на даче в Кузьминках. Тогда там в имении кн[язя] С.М. Голицына сдавались под дачи капитально выстроенные служебные домики. В одном из них я и поселился. <���Это был каменный двухэтажный домик, в так наз[ываемом] “оранжерейном дворе”. Домик небольшой, удобный, с огромной террасой, обставлен был старинной мебелью, которую мы, немногие дачники, выбирали по своему вкусу из огромного мебельного склада. Мебели было много, и мебель все эпохи ампир.

Въезд в усадьбу Кузьминки. Фото начала XX в.

На этой же даче поселился и П.С. Коган. Его шумные собрания я посещал; сначала было интересно послушать говорливого Бальмонта, Чулкова, Полякова, издававшего журнал “Весы”.

Но больше я любил отдыхать в пустынных тогда аллеях парка, где подолгу сидел на чугунных ампирных скамейках в виде диванов и глядел на сонные пруды, задернутые кувшинками> [150] РГАЛИ. Ф. 964. Оп. 3. Ед. хр. 29. Л. 24–24 об. .

Постройки усадьбы: Конный двор, дворец, Пропилеи [151] Пропилеи – парковый павильон в виде колоннады дорического ордера на берегу пруда напротив Львиной пристани. , беседки и другие памятники блестящего мастерства Джилярди и Григорьева [152] Два архитектора упомянуты автором не случайно: А.Г. Григорьев обучался в строительной семейной фирме Жилярди, вместе с Доменико Жилярди учился в Архитекторской школе при Экспедиции кремлевского строения. В дальнейшем они нередко работали вместе: например, проектировали и строили здание Конного двора в Кузьминках. Доменико Жилярди в этой усадьбе принадлежат многочисленные постройки первой трети XIX в.: дворцовые флигели, Пропилеи, павильон Березовый домик, Львиная пристань, Ванный домик и др. невольно приковывали к себе. Не только одна их живописность среди красивого пейзажа заставляла подолгу смотреть на них, но и в них я уже видел свое русское искусство, столь разнящееся от того позднего классицизма, который видел на Западе, где все носило характер официальной торжественности, холодной передачи классицизированных форм. Здесь же все было проникнуто особой мягкостью, несмотря на строгость стиля, все было, прежде всего, просто и, главное, уютно.

Вряд ли это было только ощущением молодости, молодой восприимчивости, рожденной в тихом укладе всей жизни и спокойного труда.

И вот я заглянул в старые описания Москвы и путеводители в весенние вечера и особенно по субботам, когда я имел обыкновение оканчивать работу в 12 час[ов] дня, отдавая остаток субботы и воскресенье для своих научных экскурсий.

Незаметно составился исторический материал по этим ближайшим моему взору памятникам зодчества, а затем я ездил по Москве и любовался на здания эпохи классицизма и ампира.

Познакомился я как-то с фотографом К.А. Фишером, имевшим у себя фототипию и издательское дело. Зимой я познакомился с художником В.В. Всеволожским, большим поклонником ампира, и с его братом А.В. [Всеволожским]. Их эстетическое любование прежним искусством мне послужило как бы руководством. [Осмотр] музейных собраний дополнял обзор стилевых особенностей мебели, бронзы, скульптуры и других отраслей декоративного искусства.

Я все более стал постигать сокровенную красоту ампира, и вот с весны следующего года с хорошим фотографом я стал снимать памятники архитектуры.

Осенью 1904 г. был отпечатан издательством К. Фишера мой первый научный труд «Архитектурные памятники Москвы» [153] Архитектурные памятники Москвы / Редакция и текст И.Е. Бондаренко. В 3 выпусках. М.: Издание художественной фототипии К.А. Фишер, 1904–1906. Речь идет о вып. 1: Эпоха Александра I. М., [1904]. . Первым выпуском, посвященным эпохе ампир, я начал это издание. Его приветливо приняли мои друзья, но критик газеты «Новое время» Буренин выругал меня за то, что я нашел разницу между петербургским и московским ампиром, а московский художественный критик С.С. Голоушев (писавший под псевдонимом Сергей Глаголь) похвалил мое издание, отметив лишь отличные снимки.

К критике я был безразличен. Я верил в правоту своего дела и надеялся издать «Архитектурные памятники Москвы», идя ретроспективным образом. На следующий год вышли еще два выпуска, осветившие эпоху Екатерины II и послепетровское барокко.

Это был первый научный опыт освещения русского послепетровского зодчества, называвшегося обычно временем «упадка» русской архитектуры или в лучшем случае снисходительным термином «ложноклассическая архитектура».

Главный дом в усадьбе Кузьминки. Фото начала XX в.

Конечно, мой опыт был далек от углубленных исторических изысканий и, доверяясь без критического подхода и без достаточных знаний всяким источникам вроде путеводителей, я, конечно, мог допустить и ряд ошибок в датировках.

Но в оценке эпохи я был искренен и непоколебим. Исторический музей мне принес огромную пользу с его богатыми материалами, а особенно благодаря просвещенным указаниям А.В. Орешникова (старшего хранителя музея). Открылся мне путь и к архиву [Министерства] императорского двора, находившемуся в Троицкой башне Кремля [154] Документы Общего Архива Министерства императорского двора (1869–1918) были размещены в оборудованных помещениях в Троицкой башне Московского Кремля, где они были доступны для использования. В 1882 г. было создано Санкт-Петербургское отделение архива, документы которого находились в специально построенном здании на ул. Шпалерной, д. 34. , где хранитель архива Б.С. Пушкин всегда любезно предоставлял мне нужные материалы, разрешал их фотографировать. Бедный студент Ю.И. Шамурин был моим переписчиком исторических материалов и почерпнул от меня много полезных сведений. Впоследствии он написал [несколько] книг в издании Г. Балицкого о русских городах [для серии] «Культурные сокровища России» [155] Ю.И. Шамурин подготовил несколько книг для серии «Культурные сокровища России», выпущенных Московским Книгоиздательским товариществом «Образование»: Ярославль; Романов-Борисоглебск; Углич (М., 1912); Калуга; Тверь; Тула; Торжок / Ю. и З. Шамурины. (М., [1913]); Ростов Великий; Троице-Сергиева лавра (М., 1913); Великий Новгород (М., 1914). Всего в этой серии с 1912 по 1917 г. было издано 15 выпусков, посвященных также религиозно-историческим центрам России. .

К этому изданию Ю. Шамурин, к сожалению, отнесся слишком легко, допустив поверхностно ряд ошибок и произвольных измышлений.