Татьяна Ефремова - «Уходцы» в документах, воспоминаниях и рассуждениях. Досадная страничка из истории Уральского казачьего войска и государства Российского

«Столетие…», стр. 15–16

…условия военного дела настолько изменились в сравнении с недалёким прошлым, что было бы неосторожно давать этому прошлому решающее значение.

«Столетие…», стр. 31

Страничка из книги А. Рябинина с образцом государственного расследования по прошению казаков Яицкого казачьего войска в XVIII веке

Поэтому в переходные времена, каково и наше, когда вводятся в жизнь новые принципы, новые взгляды, не должно ограничиваться надстраиванием системы старых приемов – кусками новых. (…) Система, в которой неизбежность нововведений не устанавливается самим существом дела, а ставится в зависимость исключительно от усердия старых слуг новому делу, вполне пригодною признана быть не может.

Озерский, стр. 6

Проезжая нынешней весной по линии от Уральска до Гурьева, в редком форпосте не приходилось слышать от жителей жалоб на стеснённое положение, на дороговизну и недостаток в хлебе, в корме для скота, на безденежье и бедность. Действительно, в форпостах удалённых от Уральска и Гурьева, хлеб доходил до двух с половиною и, даже, до трёх руб. за пуд. Хлеб по такой цене, само собою, не доступен бедным, особенно если принять во внимание бедственную плавню прошлого года и вообще плохой улов рыбы. Удовлетворительного сбора луговых трав не было несколько лет сряду, прежние запасы сена истощились, а подножного корма также не было. Запасы сена оставались только у людей зажиточных, и на помощь с их стороны могли только рассчитывать бедные.

«УВВ», 1873, № 22, стр. 2

Радостные и веселые возвратились въ 1873 г. уральские казаки из тяжелаго степного похода подъ Хиву подъ начальствомъ своего атамана Н. А. Веревкина. Много невзгодъ, лишений и трудностей пришлось претерпеть имъ во время этого похода; многихъ товарищей потеряли они въ безводной и знойной степи, въ делахъ съ неприятелемъ ранен был и атаманъ их, и все эти невзгоды были забыты, едва увидели казаки родной Уралъ. Разбрелись казаки по станицамъ и уметамъ и за мирнымъ трудом, за рыбачениемъ, да въ семейномъ кругу вспоминали и переживали походныя впечатления, похваляясь лихостью и своими военными подвигами; украшенные георгиевскими крестами за боевыя заслуги, гордились они своей славой и, что называется, насквозь пропитаны были воинскимъ духомъ, беззаветной преданностью военному делу и казачьимъ традициямъ.

Вотъ въ это-то самое время по Уралу пронеслась тревожная весть о новомъ положении, которое должно быть введено въ войске. То было положение о воинской повинности и хозяйственномъ управлении въ Уральскомъ казачьемъ войске, высочайше утвержденное 9 марта 1874 года. Начались сходки и совещания казаковъ; никто изъ нихъ доподлинно не зналъ, въ чемъ собственно должна была состоять реформа, и слухи, одинъ нелепее другого, волнуя общественное мнение, стали распространяться въ темномъ казачьемъ кругу.

Сандръ

Рассмотрев этот проект, я нахожу, что в первых четырёх параграфах его установляется отбывание воинской повинности в Уральском казачьем войске на совершенно новых началах, на основании коих каждый казак должен непременно лично служить… между тем система наёмки до того усвоена уральскими казаками, что всякий крутой переворот к новому порядку отбывания повинности, может разрушить их благосостояние, что конечно самым вредным образом может отразиться на исправном отправлении ими, как воинской, так и других повинностей…

Из письма генерал-губернатора Оренбургской области Н. А. Крыжановского начальнику Главного управления иррегулярных войск А. П. Богуславскому, апрель 1873 года, цитируется по С. В. Колычеву

В постоянной заботливости о благе нашей Империи и даровании ей лучших учреждений МЫ не могли не обратить внимание на существовавший до сего времени порядок отправлений воинской повинности. По действующим доныне узаконениям повинность эта возлагалась лишь на сословия мещан и крестьян, и значительная часть русских подданных изъята была от обязанности, которая должна быть для всех одинаково священна. Такой порядок, сложившийся при иных обстоятельствах, не согласуясь с изменившимися условиями государственного быта, не удовлетворяет и настоящим военным требованиям. Новейшие события доказали, что сила государств не в одной численности войска, но преимущественно в нравственных и умственных его качествах, достигающих высшего развития лишь тогда, когда дело защиты отечества становится общим делом народа, когда все, без различия званий и состояний, соединяются на это святое дело. (…)

Испытанная готовность НАШИХ подданых приносить себя в жертву родине служила НАМ ручательством, что призыв НАШ встретит в русских сердцах сочувственный отголосок. МЫ в том не ошиблись. НАШЕ доблестное дворянство и другие не подлежавшие рекрутству сословия в многократных заявлениях выразили НАМ радостное желание разделить с остальным народом тягости обязательной военной службы.

МЫ приняли эти заявления с отрадным чувством гордости и благоговейною признательностью к провидению, вручившему НАМ скипетр над народом, в котором любовь к отечеству и самоотвержение составляют заветное, из рода в род переходящее достояние всех сословий. (…)

«Уральские войсковые ведомости», 1874, № 4, стр. 1

Вступительное слово императора Александра II перед новым положением для регулярной армии. Напечатано за 2 месяца до опубликования НВП для УКВ

ВОЕННАЯ РЕФОРМА

№ 9. ИЗ УСТАВА «ВОИНСКОЙ ПОВИННОСТИ»

1 января 1874 г.

1. Защита престола и отечества есть священная обязанность каждого русского подданного. Мужское население, без различия состояний, подлежит воинской повинности.

2. Денежный выкуп от воинской повинности и замена охотником не допускается.

(…)

5. Вооруженные силы государства состоят из постоянных войск и ополчения. Сие последнее созывается лишь в чрезвычайных обстоятельствах военного времени.

6. Постоянные вооруженные силы состоят из войск сухопутных и морских.

(…)

10. Поступление на службу по призывам решается жребием, который вынимается единожды на всю жизнь. Лица, по нумеру вынутого ими жеребия не подлежащие поступлению в постоянные войска, зачисляются в ополчение.

11. К жеребью призывается ежегодно один только возраст населения, именно молодые люди, которым к 1 января того года, когда набор производится, минуло двадцать лет от роду.