Роберт Фалкон Скотт - Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Том 2

Каждый участвующий в экспедиции к Южному полюсу должен

1. Сохранить в памяти приблизительные изменения магнитного склонения на разных этапах пути, знать, как их использовать, чтобы установить истинный курс по компасу (магнитное склонение изменяется очень медленно, так что не требуется большого усилия памяти).

2. Знать истинный курс от одного склада к другому.

3. Уметь делать наблюдения с помощью теодолита.

4. Уметь установить широту данного места.

5. Будет полезно, если он, кроме того, будет в состоянии установить и долготу.

6. Уметь читать путевой счетчик на санях.

7. Отметить и запомнить неточность своих часов и установить степень, с которой увеличивается эта неточность с течением времени.

8. Помогать топографу отмечать совпадение предметов, места, где раскрываются долины, также новые горные пики и пр.

Вторник, 13 июня. Чудный день. Мы наслаждались тихим ясным лунным сиянием. Температура упала до –26° [–32 °C]. Поверхность льда отличная для ходьбы на лыжах. Утром пробежался в Южную бухту, а после полудня далеко обошел Неприступный остров. В такую погоду холодное великолепие пейзажа не поддается описанию. Восхитительно все, от темной, почти фиолетовой синевы звездного неба до сверкания айсбергов и кристаллов под ногами. Над южным выступом горы местами яркими переливами играет сияние. Поперек неба к северу пролетел яркий метеор.

Придя домой, я нашел возвратившихся с мыса Армитедж Дэбенхэма и Грана. Они собирались вернуться еще в воскресенье, но погода задержала их. Видимо, там у них ветры были еще сильнее, чем у нас.

У дома на мысе Хижины они нашли бедную собачку, маленького Макаку, свернувшегося перед дверью, до жалости исхудавшего, ослабевшего, но настолько сохранившего еще энергии, чтобы залаять на них.

В январе (7-го), когда мы выгружали припасы, Макака попал под полозья, и сани долго волочили его. После этого он все хворал, но с неизменной бодростью переносил все тяготы похода. Во время нашего пребывания на мысе Хижины больно было смотреть на него. Шерсть упорно не росла на всей задней части его тела. Мы уже не думали, чтоб он мог выжить. Когда группа Мирза уходила с мыса Хижины на мыс Эванса, Макаку не запрягли и позволили ему бежать за санями на свободе.

По возвращении их на зимовку я тотчас же осведомился о бедной собачке. Дмитрий сказал, что она пришла с ними, но потом оказалось, он ошибся. Макаку хватились еще в пути, и после того его уже не видали.

Об этом я узнал всего несколько дней назад и совсем уж потерял надежду увидеть бедное животное. Непостижимо, как могло несчастное, хромое, полунагое созданье целый месяц просуществовать без приюта и призора. Морда у Макаки была вся в крови, из чего можно было заключить, что он убил тюленя, но как он ухитрился это сделать, как смог прокусить толстую шкуру тюленя – решительно непонятно. Уж подлинно, голод всему научит.

Среда, 14 июня. Бури нам не дают покоя. Сегодня утром небо заволокло тонким слоем облаков, не суливших ничего хорошего.

Немедленно после второго завтрака нагрянул ветер, по обыкновению, порывами, достигавшими скорости 65 миль в час. Я все-таки прошелся вокруг дома. Какая разница против вчерашней чудной прогулки! Удивительны эти быстрые перемены.

Посетил ледяной погреб Райта. Маятник поставлен и скоро будет готов для наблюдений. Райт сказал мне, что видел очень интересные примеры роста ледяных кристаллов на стенках погреба и заметил при этом же необъяснимое смешение величины зерен льда. Это указывает, как мало данных можно почерпнуть из структуры льда.

Сегодня вечером Нельсон прочел нам вторую лекцию по биологии. Он начал с краткого обзора научной классификации животных, распределив их на семейства, типы, группы, классы, отряды, роды, виды. Он считает, что задачи биолога в подобного рода экспедиции сводятся к «определению условий, при которых органические вещества существуют в море».

Далее он указал на различие животных, обитающих на дне, не обладающих способностью передвигаться, – бентоса, подвижную жизнь средней полосы моря – нектона и плавающих организмов – планктона. Затем он весьма убедительно рассказал о важном значении крошечных растительных организмов, являющихся основой всей жизни.

В дельфине-косатке можно найти тюленя, в тюлене – рыбу, в рыбе – более мелкую рыбу, в мелкой рыбе – копепод, в копеподе – диатомею. Если это обычный путь на протяжении всего цикла питания, то диатомея, или растительный организм, является основой всего.

Свет – самое основное для жизнедеятельности или обмена веществ растений, но свет быстро исчезает в глубине вод, так что все живое в океане в конечном итоге зависит от фитопланктона. Поэтому изучить эти явления – значит понять суть проблем.

Здесь докладчик отклонился от темы лекции и стал описывать различные приборы, предметы и инструменты, которыми пользуются на корабле и на берегу: рыболовный трал, трал Агасиза, сеть «Д» и обыкновенную драгу.

Он сказал пару слов о применении сетей «Д». Затем последовало объяснение, как пользоваться ситами для определения и классификации дна: в зависимости от характера дна происходят те или иные изменения животных, обитающих на нем.

Потом он рассказал нам о плетеных сетях из прекрасного шелкового материала, в которых на каждый дюйм приходится 180 петель, о материалах стоимостью в две гинеи за ярд, о немецких плетеных неводах для количественных измерений и их сомнительной точности, о тралах молодой рыбы.

Затем последовал рассказ о химическом составе морской воды с общим содержанием соли приблизительно в 3,5 %, хотя эта цифра часто меняется: пропорция различных солей как будто не меняется. Таким образом, пробы на хлор обнаруживают содержание соли количественно. Жизнь планктона должна зависеть от степени насыщенности солью, а также от температуры, давления и движения.

Если планктон находится в поверхностных слоях воды, тогда плотность, температура и т. п. поверхностных слоев воды окажутся важным фактором. Почему биологи прилагают столько усилий к тому, чтобы исследовать более глубокие слои воды? Почему нельзя предположить, что жизнь в глубинах моря зависит от питания живых организмов отмершими?

Здесь лектор снова отклонился, пустившись в описание бутылок для измерения глубины вод, глубоководных термометров, счетчиков, регистрирующих скорость течения, о которых, мне думается, я уже упоминал в этом дневнике. До какой глубины достигает свет – проблема трудноразрешимая, и нам пришлось поспорить о ней, обсуждая этот вопрос. Симпсон предложил разрешить проблему лабораторным путем при помощи опытов и утверждал, что таким образом легко будет определить ее. Аткинсон предложил вырастить бактерии в искусственных условиях. По его теории, растительная жизнь невозможна якобы без инфракрасных лучей, которые, вероятно, проникают не глубже 7 футов или около того. Против этого свидетельствует замечательная добыча немецкой экспедиции – нахождение Holosphera Viridis на глубине 2000 морских саженей. Этот случай как будто подтвержден. Всеобщее веселье вызвал Боуэрс, пожелавший узнать, «к кому ближе пикногониды – к арахнидам (паукообразным) или к ракообразным». Вопрос сам по себе весьма разумный, но вызвал смех из-за длинных названий.