Михаил Барятинский - Т-34 в бою

Но, судя по записи, которую сделал 29 июня в своём дневнике начальник генерального штаба Вермахта генерал-полковник Ф. Гальдер, на немецкие войска было оказано не только моральное воздействие: «На правом фланге 1-й танковой группы 8-й русский танковый корпус глубоко вклинился в наше расположение и зашёл в тыл нашей 11-й танковой дивизии. Это вклинение противника, очевидно, вызвало большой беспорядок в нашем тылу в районе между Бродами и Дубно. Противник угрожает Дубно с юго-запада, что при учёте больших запасов вооружения и имущества в Дубно крайне нежелательно».

Впрочем, картина была не столь уж благостной. В частности, 11-я танковая дивизия, уклонившись от лобового столкновения с 19-м мехкорпусом, вырвалась вперёд и овладела Острогом. Двигавшаяся южнее 13-я немецкая танковая дивизия, которая до этого момента толком не принимала участия в боях, довольно легко прорвала оборону советских 228-й стрелковой и 40-й танковой дивизий.

В боях под Дубно наиболее результативно действовал 8-й мехкорпус. 27 июня отряд в составе 34-й танковой и части сил 12-й танковой дивизии во главе с бригадным комиссаром Н. К. Попелем нанёс удар в северо-восточном направлении в тыл 1-й танковой группе. Юго-западнее Дубно был окружён штаб 16-й танковой дивизии, а сама дивизия рассечена на две части. Командира 16-й танковой генерала Хубе немцам удалось выручить только на следующий день. Утром 29 июня отряд Попеля возобновил наступление на Дубно, но к вечеру был вынужден занять оборону вдоль шоссе, идущего западнее города. В этот день войска Юго-Западного фронта по-прежнему стремились выполнить боевой приказ – «разгромить подвижную группу противника и создать условия для перехода в общее наступление» . Эта задача уже давно не соответствовала возможностям войск. Командир 19-го мехкорпуса генерал-майор Н. В. Фекленко докладывал: «Нет ясности в вопросах обеспечения горючим, боеприпасами, совершенно отсутствует кухня. Личный состав питается сухим пайком, матчастъ заправляется несвоевременно, отсутствуют запасные части» . Оставшись без горючего и боеприпасов, оказалась в окружении и группа Попеля. О продолжении контрудара уже не могло быть речи. Через пару дней Ф. Гальдер констатировал: «В ходе продолжительных упорных боёв силы противника оказались перемолотыми и большая часть его соединений разбита». 30 июня войска Юго-Западного фронта получили приказ отойти на линию укрепрайонов вдоль старой государственной границы.

Таким образом, войскам фронта не удалось ликвидировать прорыв противника. Основные причины неуспеха контрудара заключаются в поспешной подготовке (если она вообще была) и отсутствии единого руководства. Мехкорпуса вступали в бой ослабленными, после продолжительных маршей, при отсутствии нормального материально-технического снабжения. Практически контрудар превратился в разрозненные действия соединений – одни начинали атаку, другие завершали её, а третьи только подтягивались к району боевых действий. Д. И. Рябышев писал по этому поводу:

«В период… с 22 по 26 июня 1941 г. корпус, совершая напряжённые (сверхфорсированные) марши без соблюдения элементарных уставных требований обслуживания матчасти и отдыха личного состава, был подведён к полю боя, имея до 500 км пробега боевой материальной части. В результате этого количественный состав боевых машин был выведен из строя по техническим причинам на 40-50 проц. (45 танков Т-34 было оставлено в пути по техническим причинам)».

Один из танков 4-й танковой бригады, подбитый в октябре 1941 года под Мценском

Неудивительно, что на 1 августа 1941 года в 4-м и 15-м механизированных корпусах осталось по три танка Т-34, в 19-м – четыре. Больше всего на эту дату их имелось в 8-м механизированном корпусе – 47 машин. Однако есть все основания предполагать, что корпус получил пополнение, так как 7 июля 1941 года в его составе числилось всего 43 танка всех типов.

Что касается Южного фронта, то здесь танки Т-34 имелись только в одном соединении – 2-м механизированном корпусе генерал-майора Ю. В. Новосельского. 4 июля во взаимодействии с частями 48-го стрелкового корпуса 2-й мехкорпус участвовал в контрударе на Костешти. Несмотря на отдельные успехи, например, 16-я танковая дивизия совместно с 176-й стрелковой дивизией контратакой овладели сёлами Борженей-Ной и Стурдзени, контрудар успеха не имел. Части противника, упредив в развёртывании мехкорпус, сковали его действия. В результате боёв соединения 2-го мехкорпуса перешли к оборонительным действиям. По замыслу командования армии войска 2-го мехкорпуса должны были нанести мощный встречный удар по переправившимся через Прут немецко-румынским соединениям и отбросить их на исходные позиции, но в действительности получилось так, что все три дивизии корпуса из-за недостатка сил и средств с самого начала должны были обороняться, сдерживать натиск противника, рвавшегося к городу Бельцы.

К 10 июля положение Южного фронта стабилизировалось, войска 9-й армии закрепились в 40– 50 км западнее Днестра. Противник в этом направлении ограничивал свои действия разведкой. Это позволило вывести из боёв 2-й механизированный корпус. Утром 10 июля начался вывод материальной части в район Котовска для ремонта и пополнения. На 11 июля в корпусе числилось 46 танков Т-34.

В целом с 22 июня по 9 июля 1941 года потери Красной Армии составили 11 712 танков, в том числе и практически все Т-34 приграничных округов. Причём это были безвозвратные потери, так как отремонтировать повреждённые машины не представлялось возможным – поле боя оставалось за немцами.

Подводя краткий итог танковым сражениям на Юго-Западном фронте, следует отметить, что они не были танковыми в полном смысле этого слова. То есть речь не шла о столкновениях крупных танковых сил друг с другом. Фактически имел место только один такой эпизод – бой 15-го мехкорпуса в окрестностях Радехова. В остальных же случаях советские мехкорпуса вели бой преимущественно с пехотой. Даже наиболее успешно действовавший в боях в районе Дубно 8-й механизированный корпус вёл бой с четырьмя пехотными дивизиями Вермахта – 44-й, 57-й, 75-й и 111-й и только с одной танковой дивизией – 16-й. Как и в Белоруссии, ударная мощь советских механизированных корпусов была сокрушена противотанковой обороной немецкой пехоты.

О том, как воспринял противник появление на поле боя новых советских танков, можно судить по отрывку из книги немецкого историка Пауля Кареля «Восточный фронт»: «Истребительно-противотанковая часть 16-й танковой дивизии быстро выдвинула на позиции свои 37-мм противотанковые пушки. По танку противника! Дальность 100 метров. Русский танк продолжал приближаться. Огонь! Попадание. Ещё одно и ещё одно попадание. Прислуга продолжала отсчёт: 21, 22, 23-й 37-мм снаряд ударил в броню стального колосса, отскочив от неё, как горох от стенки. Артиллеристы громко ругались. Их командир побелел от напряжения. Дистанция сократилась до 20 метров.