Гей Сэлисбери - Жестокие мили

Не слишком ли это долгий срок? На самом деле Мейнард никогда не отказывался от идеи доставки сыворотки по воздуху. Он подчинился приказу губернатора Боуна, но не изменил своего мнения. Мейнард решил, что последний отчет Уэлча и информация, недавно поступившая от губернатора, являются основанием для того, чтобы еще раз попытаться организовать воздушный перелет в Ном.

Накануне Мейнард получил от Боуна телеграмму, в которой сообщалось, что в нескольких городах близ Джуно обнаружено дополнительное количество сыворотки, которую собираются переправить в Ном по морю. Вся партия весила около пяти с половиной килограммов. Боун распорядился доставить ее рейсовым пароходом из Джуно в порт Сьюард. А оттуда поездом в Ненану, где она будет храниться до очередного почтового рейса.

Партия из Джуно представлялась незначительной по сравнению с 300 тысячами единиц сыворотки, находившимися в пути, и 1,1 миллиона единиц, которые в субботу должны были отправиться пароходом из Сиэтла. Но с ростом эпидемии срочная доставка даже 5,5-килограммового груза могла означать спасение от смерти четырех или даже шести детей, которым грозило медленное удушение. Настало время оказать давление на Боуна и федеральные власти в Вашингтоне, и Мейнард знал, кто должен начать кампанию – Томпсон и Садерленд. Томпсон как никто другой понимал, что лучший способ привлечь к себе внимание вашингтонских властей и политиков – это обратиться к американской прессе.

В начале эпидемии все было просто. Когда телеграфное агентство Ассошиэйтед Пресс впервые сообщило о дифтерии в Номе и о нехватке сыворотки, утренние и вечерние газеты от Сан-Франциско до Чикаго и Нью-Йорка напечатали сообщения об этом событии жирным шрифтом. В считанные дни Ном и Аляска оказались в центре внимания. СОБАКИ ПРОТИВ СМЕРТИ В ГОНКАХ К НОМУ, – гласил заголовок в «Сан-Франциско буллетин». СОБАКИ ВЕЗУТ ГРУЗ В ЗАНЕСЕННЫЙ СНЕГАМИ АЛЯСКИНСКИЙ ГОРОД, – писала «Вашингтон гералд».

Журналисты засыпали телеграммами Уэлча и губернатора Боуна, прося об интервью и личных встречах. Вечно занятой Уэлч сердито отказывался. «Я врач, а не пресс-секретарь», – раздраженно отвечал он. Боун, напротив, сам был когда-то журналистом. Он посылал энергичные сообщения в «Интернэшнл ньюс сервис», превознося спешащих в Ном погонщиков, которые «страдают за страдальцев».

А потом, когда упряжки с сывороткой пустились в путь, снегопады и штормовой ветер, несколько дней терзавшие Джуно, обрушились на Средний Запад и северо-восток от штата Мэн до Джорджии. Температура в Нью-Йорке понизилась до рекордных отметок.

За окнами теплых нью-йоркских квартир было минус 18 градусов, и жители города могли получить хотя бы отдаленное представление о том, что значит жить в Арктике. По иронии судьбы, Манхэттен оказался в ледовом плену. Гудзон сковал толстый лед, баржи и паромы попали в ледяную ловушку. На причалах у 60-й Западной улицы были досрочно выгружены и отправлены на бойню по 12-й авеню две партии крупного рогатого скота. Коровы на борту погибали от холода. Тысячи работников коммунальных служб пытались скалывать лед, освобождая городские улицы.

Жители северо-востока, замерзавшие при минус 18 в Нью-Йорке, теперь начинали понимать, что значит ехать в собачьей упряжке при температуре минус 46 градусов одному и большей частью в темноте. В гостиных Америки писали рассказы и стихи в честь людей и собак, принимавших участие в эстафете.

Мейнард понимал, насколько притягательна история о людях, противостоящих холоду. Он понимал, что погонщики достойны всяческой похвалы. Но ему было ясно и то, что Аляске пора идти в ногу с прогрессом. Пора осваивать новые средства коммуникации и новые виды транспорта, чтобы в следующий раз любому аляскинскому городу, столкнувшемуся с новой угрозой, не пришлось бы полагаться на допотопные средства коренных жителей.

Мейнардом, Томпсоном и Садерлендом двигало не только это. Они просто устали от того, что федеральное правительство их игнорирует. Федеральные власти, приобретя Аляску у России в 1867 году, впоследствии почти не обращали на нее внимания. Уэлч прошлым летом просил прислать ему сыворотку. Его просьбу не выполнили.

Если кризис в Номе поможет сфокусировать всеобщее внимание на проблемах Аляски, очень хорошо. Мейнард бомбардировал телеграммами и эксклюзивными сообщениями радио, газеты и всевозможные организации по всей Америке.

Вскоре почти все американские газеты напечатали призыв Мейнарда о помощи на первых страницах и под броскими заголовками. ЭПИДЕМИЯ РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ, ГОРОД ПРОСИТ ЧИНОВНИКОВ ПРИСЛАТЬ ПОМОЩЬ ПО ВОЗДУХУ, – писала «Вашингтон пост». «Нью-Йорк сан» высказывала предположение, что доставка сыворотки по воздуху будет «величайшим гуманитарным актом, на который способна авиация в мирное время».

Вашингтон мгновенно начал пересматривать свою позицию относительно отправки самолета.

Делегат Садерленд первым из политиков предпринял решительные действия. В Вашингтоне еще не растаял снег, а Садерленд уже отправился в Министерство юстиции и Министерство военно-морского флота, чтобы получить официальное разрешение на полет Роя Дарлинга из Фэрбенкса. Разрешение было получено. Затем он стал настаивать на том, чтобы Министерство здравоохранения пересмотрело вопрос о полете в Ном. К его предложению, похоже, отнеслись благосклонно, и Садерленд сообщил хорошие новости Томпсону и мэру Мейнарду.

Однако новости от Садерленда не успокоили Мейнарда. На следующий день, в пятницу 30 января, у мэра появился новый повод для тревоги. Ночью скончался еще один человек, и, таким образом, число жертв эпидемии, начавшейся 20 января, достигло пяти.

Теперь доктор Уэлч и сестра Морган наблюдали за 22 больными и 33 пациентами с подозрением на дифтерию. Согласно медицинским отчетам доктора, в тесном контакте с ними находились еще 55 человек. Среди тяжелобольных была маленькая дочь старателя Джона Уинтерса. У нее появились пленки по обеим сторонам гортани и температура поднялась до 39 градусов. Уэлч дал ей шесть тысяч единиц сыворотки, сократив свой запас до 13 тысяч.

Выслушав отчет врача и его сотрудников, Мейнард вновь отправился в подразделение войск связи, на этот раз с гораздо более дерзким планом. Он понимал, что губернатор Боун способен воспротивиться отправке 5,5 килограмма сыворотки из Джуно самолетом. И Мейнард решил увеличить давление. Следующую телеграмму он направил своим коллегам в Торговую палату Сиэтла. Он хотел, чтобы члены палаты использовали свое влияние в Вашингтоне для подготовки самолета из Сиэтла с 1,1 миллиона единиц сыворотки, которую собирались на следующий день отправить пароходом «Аламеда» в незамерзающий порт Сьюард. Самолет мог доставить сыворотку в Ном уже через трое суток.