Рудольф Гесс - ИЗБРАННЫЕ РЕЧИ

Скверным было не только то, что всё это произошло; самым скверным было то, как наш народ на это реагировал. Точнее, он не реагировал — он равнодушно дал всему этому произойти и даже помогал уничтожать военные материалы. Нашлись люди, которые своими руками расплавляли орудийные стволы, уничтожали дальномеры, сжигали самолёты; нашлись люди, которые за деньги выдавали спрятанное оружие иностранным комиссиям: вот что было страшно!

И в то же время, когда немецкий народ стал парией для всего мира, немцы отмечали праздники, танцевали, создавали впечатление, будто на самом деле заслужили свою судьбу — быть обесчещенными, потому что они бесчестили сами себя, — вот что было ужасно!

Наших вернувшихся домой солдат поносили и оплёвывали, над их героизмом смеялись — и, наоборот, предателей, дезертиров и трусов объявляли героями — вот отчего можно было отчаяться в своём народе!

Казалось, этот народ безнадёжно погряз в своих распрях и склоках, в своём саморасчленении — этот народ партий и классов, мелких эгоистических интересов, покорности, бесчестия, этот народ рабов остального мира.

Прошло три года правления Гитлера, и перед нами — свободный, сплочённый народ, который знает лишь одно: Германия, Германия и ещё раз Германия!

Мы стали другим народом!

С какой утратой инстинктов относился народ в 1918 году к своим самым жизненным правам! Воспринял ли когда-нибудь хоть один народ в своём большинстве подписание смертельного для него договора с большим равнодушием, чем немецкий народ — подписание Версальского договора? Большая часть этого народа страстно выступала за подписание этого убийственного договора — и не только за подписание, но и за выполнение.

Большинство немцев просто не хотело верить, что этот договор экономически подведёт нас к краю пропасти, где мы в итоге и оказались. Люди не хотели верить, что не «парочка капиталистов» заплатит за всё, как они думали, а пострадают все: каждый бюргер, каждый рабочий, каждый крестьянин.

А потом появились страшные доказательства правильности этой очевидной истины. Но они не убедили отдельных немцев, в чём причина бедствий: в легкомысленном подписании договора и выполнении его до полного истощения сил. Вместо этого люди стали сваливать ответственность друг на друга: крестьяне — на рабочих, рабочие — на крестьян, так называемые буржуа — на так называемых пролетариев, рабочие — на работодателей, работодатели — на рабочих: класс встал против класса, партия — против партии.

Сегодня, после трёх лет правления Вождя, народ окончательно понял, в чём была вина и кто был виноват; его части больше не обвиняют друг друга; наш Вождь заботится о том, чтобы настоящим виновникам не удалось больше натравить нас друг на друга. Бывших так называемых «фюрерчиков» сегодня называют так, как они того заслуживают: соблазнителями и предателями!

Сегодня народ знает, что одно сословие страдает, если страдает другое: что крестьянам плохо, если рабочие не имеют заработка; что рабочим плохо, если разоряются крестьяне; что развалу экономики нельзя воспрепятствовать мифической «международной солидарностью». Сегодня народ знает, что оздоровление экономики следует за оздоровлением нации и что работы и хлеба снова становится больше, когда их защищает меч.

Немецкий народ никогда ещё так тонко не чувствовал, что для него полезно, а что — вредно, никогда ещё его инстинкт не был столь бдителен к великим вопросам его жизни.

Державы, которые теперь совещаются в Лондоне, могут попытаться обращаться с нами как с народом, подписавшим Версальский договор, но ответ всего немецкого народа их удивит!

Мир не понимает, насколько мы некогда были близки к большевизму! Затевалась очень тонкая игра! Сегодня мы знаем и весь народ знает, что его намеренно и умышленно вводили в заблуждение, что его части намеренно и умышленно натравливали друг на друга. Намеренно и умышленно разрушалось сельское хозяйство, намеренно и умышленно не делалось ничего серьёзного для борьбы с безработицей. Намеренно и умышленно заглушались расовые чувства народа, для чего открывался путь негритянской культуре: негров запустили в танцевальные залы и на сцены. Намеренно и умышленно всё, что свято для немцев, втаптывалось в грязь, чтобы лишить их первоисточника их силы, сделать их беспочвенными, созревшими для организованной беспочвенности, организованной бездуховности — большевизма, изобретённого евреями для отравления всего мира и мира между народами.

И план почти удался! Лишённые своей жизненной основы, безработные, голодные, духовно подготовленные массы были почти готовы броситься в объятия подкарауливающих их врагов человечества. Число коммунистических избирателей в итоге увеличилось до шести миллионов. И никто из тех, кто знал тогдашнюю массу немецкого народа, не сомневался, что к этим шести миллионам примкнёт в качестве попутчиков большинство остального народа, как только коммунисты нанесут удар.

Когда эти шесть миллионов ожидали, что среди пожаров и убийств взовьётся знамя с серпом и молотом, что откроются двери тюрем и преступники будут выпущены на свободу, что церкви обратятся в щебень и пепел, Судьба отдала власть в руки Адольфа Гитлера.

Угроза прихода коммунистов к власти в Германии была предотвращена и Москва может быть уверена: если даже она теперь попытается вторгнуться в Германию через Францию, то всё равно она никогда не установит свою власть в Германии!

В 1933 году они думали иначе, эти господа. Когда Адольф Гитлер пришёл к власти, общая ситуация немецкого народа была столь безнадёжной, развал экономики достиг таких масштабов, что кукловоды большевизма были уверены: Гитлер и его национал-социалисты ничего не смогут спасти, эта последняя надежда честных людей рухнет.

«Пусть они придут к власти, — говорили они, — всё равно их ждёт неудача. Пусть они придут к власти — тем быстрее этот призрак исчезнет и мы повесим их под знамёнами с серпом и молотом как обманщиков народа». Палачи из ЧК свирепствовали бы и в Германии, чтобы раз и навсегда запугать другие народы, чтобы они не вступили на тот же путь, по которому уже шли миллионы немцев, поверивших в новое учение о народном сообществе и выступивших против III-го Интернационала и его закулисных еврейских кукловодов. Но они ошиблись в своих расчётах, эти господа! Адольф Гитлер достиг такого успеха, как никто до него!

Если бы он не достиг успеха, Германия была бы сегодня Советской республикой, в ней бушевала бы гражданская война, царили бы голод и отчаяние. Красное сердце Европы стало бы новой базой мировой революции, ещё более опасной, чем Москва. Критики национал-социализма, которые придираются к мелочам вместо того, чтобы видеть великое и подождать, пока будут исправлены небольшие дефекты, нарушающие красоту, могут быть уверены: в Советской Германии, которое заняла бы место гитлеровской Германии, они не смогли бы больше критиковать и придираться, потому что этим невозможно заниматься, когда тебя укоротили на голову и зарыли в землю. Россия, а теперь также Испания, доказывают, что и ряса — не защита от большевистских палачей. И мы говорим тем, кого это касается: если бы не пришёл Адольф Гитлер, вы не стояли бы на своих кафедрах, а Божьи храмы превратились бы в груды развалин. Преодоление большевизма не только внешне, с помощью силы, но внутренне, идейно, удалось, потому что Вождь дал народу новую веру. Он смог дать ему веру, потому что сам верил в этот народ. Он не терял веру в немецкий народ и не отчаивался в борьбе за этот народ, потому что долгие годы жил среди него. Он жил среди него, когда народ проходил великое историческое испытание огнём, когда миллионы лучших сынов этого народа доказывали свою готовность к самопожертвованию, чувство товарищества, стойкость в страданиях и мужество, как никто до них; он познакомился с ними в блиндажах и под обстрелом на фронтах Мировой войны. И тогда он узнал, что именно те немцы, которые имели меньше всего, что стоило бы защищать ценой жизни, — именно эти немцы были лучшими бойцами и защитниками своей страны: это — немецкие рабочие!