Дэвид Линч - Поймать большую рыбу

Когда вы сочиняете музыку, разговариваете, поете или занимаетесь математикой, задействуются разные отделы мозга. Но только в переходном состоянии мозг работает целиком. И во время каждой медитации ваш мозг учится новому, целостному подходу, который он потом распространяет на все остальные виды деятельности.

Это переживание целостности по мере расширения контакта с Единым полем становится постоянным. Ничто не происходит сразу, но с каждым днем время вашего пребывания в этом состоянии будет увеличиваться. Ведическая наука утверждает, что Единое поле присутствует всегда, и можно постоянно быть в контакте с ним. Современная наука, развиваясь и получая новые доказательства, все больше с ней соглашается.

Медитировать можно везде, где бы вы ни оказались: в аэропорту, на работе, словом, где угодно.

Обычно я медитирую с утра до завтрака и вечером перед ужином, а если работаю над фильмом — до начала съемок и во время обеденного перерыва. Если мне что-то помешало, я медитирую и в конце съемочного дня.

Бывают случаи, когда никто из окружающих меня людей не практикует медитацию. Любопытно, но им все равно нравится то, чем я занимаюсь. Обычно я прошу отвести меня в тихую комнату, и мне тут же отвечают: «Нет проблем, сейчас я найду вам хорошее место, где вас никто не будет беспокоить». И я спокойно ухожу медитировать.

Мы тратим так много времени на бесполезные вещи! Стоит просто добавить медитацию в свое ежедневное расписание, и вы удивитесь, как органично она его дополняет.

Самое главное в медитации — ты становишься все ближе к своей подлинной сути.

Мне нравятся французы. Это самые большие в мире поклонники и защитники кинематографа. Они постоянно ищут хороших режиссеров, защищают их права и верят в чистовой монтаж. Поэтому я всегда считал удачей, если мне удавалось поработать над своим фильмом вместе с французской кинокомпанией.

Но я пришел к этому пониманию не сразу. Когда я работал над « Дюной », мне не дали возможность сделать чистовой монтаж. Этот фильм стал для меня огромным разочарованием. У меня было чувство, что я предал сам себя. Вдобавок к этому картина еще и провалилась в прокате. Если вы делаете то, во что сами верите, и терпите неудачу, это тяжело, но вы хотя бы можете после этого жить в ладу с самими собой. Если же проваливается проект, который был вам изначально чужд, это как умереть дважды. Невероятная боль.

Абсурдно, когда у режиссера нет возможности сделать фильм таким, каким он его задумал. Но, к сожалению, в кинематографическом бизнесе это случается часто.

Я пришел из мира живописи, где у художника нет таких проблем. Он пишет свою картину в одиночку. И никто не подходит к нему со словами: «Слушай, здесь надо поменять оттенок синего».

Точно так же глупо думать, что фильм станет интереснее, если в его создание вмешается кто-то еще. Раз уж режиссеру поручили сделать фильм, значит, он имеет право снять картину в полном соответствии со своими идеями. Поэтому он должен лично следить за всем, что происходит в кадре: важна каждая мелочь, слово и даже звук, иначе фильм не получится. И если картина провалится в прокате, режиссер по крайней мере будет знать, что сделал со своей стороны все возможное.

В итоге фильм « Дюна » стал для меня катастрофой. Когда я согласился не проводить чистовой монтаж, то заранее знал, что ничем хорошим это не кончится. Конечно, я продолжал надеяться на лучшее, но чуда не случилось. Результат был плачевным, и я был просто подавлен.

И вот к чему я веду. Когда вы медитируете и находитесь в спокойном и блаженном пространстве Единого поля, проблемы отступают. Появляются силы переживать неудачи и переступать то, что погубило очень многих. Те, кто не справился с отчаянием, просто переставали снимать.

Однажды я пошел к психотерапевту. В моей жизни происходили события, которые с некоторых пор стали повторяться регулярно, и я решил: « Все, мне нужна психотерапия ». Войдя в кабинет, я спросил у доктора: «Как вы считаете, может ли этот процесс повредить моему творчеству?» и он мне ответил: «Что ж, Дэвид, буду с тобой честен — может». Я пожал ему руку и вышел.

Мне нравится логика сновидений. Я просто обожаю сны. Но мне не удается заимствовать из них идеи. Гораздо чаще я черпаю новые идеи из музыки или дальних прогулок.

Во время съемок фильма « Синий бархат » я постоянно бился со сценарием. Мне пришлось написать целых четыре варианта. И проблемы возникали вплоть до окончания съемок. Однажды я сидел кабинете и готовился к встрече, которая должна была состояться в соседней комнате. Там работала секретарша, и я попросил у нее лист бумаги, чтобы записать приснившийся мне прошлой ночью сон. И тут все встало на свои места. Не хватало всего-то трех мелочей, которые помогли мне справиться со всеми проблемами. Вот, пожалуй, единственный раз, когда сновидения принесли мне пользу.

Я познакомился с Анджело Бадаламенти на съемках « Синего бархата », и с тех пор он пишет музыку ко всем моим фильмам. Он стал мне почти братом.

Обычно мы работаем так. Я сажусь рядом с ним за фортепьяно и начинаю говорить, а Анджело играет, буквально играет мои слова. Хотя порой он не вполне понимает меня, и музыка получается плохой. Тогда я ему говорю: «Нет, Анджело, не то» — и стараюсь сформулировать свои мысли иначе. Он начинает играть по-другому, но что-то опять не выходит. Тогда я повторяю: «Нет, нет, Анджело» — и ищу новые слова. Иногда по ходу дела он вдруг что-то улавливает, и я восклицаю: «Есть!» А он продолжает свое волшебство, и все становится на свои места. Я обожаю этот процесс. Если бы Анджело был моим соседом, я бы проводил так каждый день. Но он живет в Нью-Джерси, а я в Лос-Анджелесе.

Порой вы находите музыкальный фрагмент, который идеально ложится на сценарий. Часто во время съемок, слушая диалоги актеров, я параллельно включаю в наушниках музыку. Она помогает проверить, все ли идет как надо: в нужном ритме и при правильном освещении. Так вы убеждаетесь, что не отклонились от основного курса. Хорошо, когда у вас есть музыка, хранящая в себе первоначальную идею фильма или эпизода.

Вообще звук очень важен для восприятия всего фильма. Поиски нужного ощущения пространства, создание атмосферы диалога сродни музыкальной импровизации.

Чтобы добиться желаемого настроения в кадре, нужно постоянно экспериментировать. Подчас это настроение появляется уже после того, как фильм смонтирован. Поэтому я всегда стараюсь собрать побольше так называемых «дров», которые могут пригодиться мне в дальнейшей работе. У меня получаются целые поленницы из этих исходных материалов. Ведь даже один лишний звук может разрушить целый эпизод.