Юлия Монакова - Подвенечное сари. Русские девушки в объятиях Болливуда

– Неужели я и вправду здесь, с тобой? – и веря и не веря, спрашиваю саму себя.

– «Дорогая, это Индия!» – смеется Санни, цитируя один из известных фильмов. – Ты со мной, это правда…

Индия… Я снова вдыхала ее запах! Индия вообще пахнет особо – остро, пряно, резко; здесь нет оттенков, запахи чрезвычайно сильны и контрастны – от сильных ароматов до одуряющей вони… Впрочем, особенно ясно ощущается это лишь в первые полчаса-час, а затем принюхиваешься и уже не замечаешь…

И воздух в Индии другой – он весомый, плотный, его можно потрогать, подержать в руках, как вату…

В Агру мы приехали, когда уже начало светать. Сначала подбросили Женьку до ее гостиницы, а потом поехали в мой отель…

«С приездом! – сказала я себе, торжественно водружая на полочке перед зеркалом все свои кремы, шампуни, духи… – Добро пожаловать в новую жизнь!»

– Ты не представляешь, как все мои родственники мечтают поскорее с тобой увидеться, – сообщил мне Санни, еще когда мы ехали из аэропорта. – Постоянно спрашивают меня: ну когда наконец приедет Джули?

Я выдавила из себя улыбку. Встреча с семьей любимого меня и радовала, и страшила одновременно. Как себя вести? Что делать? Что говорить? А вдруг они сочтут меня недостойной их сына, развязной русской девицей? Ведь порядочные индийские девушки, как известно, отличаются повышенной застенчивостью, а я этим, признаться, не страдаю… А еще меня мучил вопрос – падать или не падать в ножки? Ну, вспомните сцену из любого индийского фильма – при встречах со старшими или просто уважаемыми личностями молодежь постоянно бухается на землю, чтобы прикоснуться к их ногам… А может, тупо строить из себя классическую индийскую скромницу – хихикать, краснеть, смущаться, закрывать лицо руками?.. Наверное, со стороны эти размышления выглядят смешно, но ведь проблема действительно стояла! Ведь там, пардон, такая культура!!!

– Don't worry, be happy, [16]– вот что примерно сказал мне Санни в ответ на все мои переживания. Мол, расслабься и веди себя соответственно ситуации. – Все, что тебе нужно делать, когда ты встретишь кого-нибудь из моей родни, – это сказать «салам алейкум», а если он скажет это первым, ты должна ответить «алейкум салам», все просто! Уверяю, этого будет достаточно, чтобы ты произвела благоприятное впечатление.

Ага, ему-то легко говорить – он дома, среди своих. А я чувствую себя такой зажатой… Их много, а я одна! А родни у Санни, надо сказать, предостаточно… Только в Агре наберется сотни полторы близких и дальних родственников, и со всеми он поддерживает отношения. Я помню, еще в мой прошлый приезд, когда мы с ним гуляли в саду возле его дома, он постоянно здоровался с каждым встречным, попутно объясняя мне:

– Это моя двоюродная бабушка… А это дом моего старшего кузена… А это мой дядя с женой… А это – мои племянники…

Я только мычала в ответ что-то невразумительное, делая вид, что запоминаю всех, кто нам повстречался в тот день.

– Когда мы поженимся, на свадьбу с моей стороны приедет минимум две тысячи человек, – задушевно поведал мне Санни. Я малость обалдела и попыталась отшутиться: мол, в таком случае я не приеду на твою свадьбу, и даже не зови!.. Что уж поделаешь – индийцы очень чтят семейные узы и стараются по возможности жить общиной… А значит, хочу я того или не хочу, мне придется отдать дань уважения – встретиться с каждым Санниным родственничком.

Как выяснилось позже, практически каждый житель того района, где жил Санни, так или иначе имел отношение к его семье. Представьте себе – уютный индийский дворик, около двадцати частных домов. В центре – зеленый сад, где играют детишки, резвятся обезьянки и некоторые особо спортивные личности совершают утренние и вечерние пробежки. По вечерам жители всех домов выносят во двор стулья, кресла-качалки, усаживаются у порога и, попивая кто чай, кто холодный ласси, [17]ведут неспешные светские беседы с соседями, наблюдают, как садится солнце, присматривают за копошащимися в саду детьми… Идиллия!

Каждый новый родственничек, к которому Санни и я являлись с визитом, считал своим святым долгом угостить меня чем-нибудь вкусненьким. Меня усаживали в красном углу, приносили какое-нибудь угощение (чаще всего чай и сладости), а сами рассаживались вокруг и с любопытством рассматривали, как восьмое чудо света. Ей-богу, порой я ощущала себя диковинным животным в зоопарке. Неловкость усугублялась еще и тем, что многие (особенно женщины) вообще не разговаривали по-английски. Только и оставалось, что сидеть как идиотке и улыбаться всем на всякий случай. Когда же я, дабы разрядить атмосферу, изрекала что-либо на хинди, в доме поднимался дикий шум – дети визжали от восторга и ужаса одновременно. Ах, оказывается, я умею говорить по-человечески! После пары-тройки подобных визитов все имена родственников перемешались у меня в голове, как винегрет. Хотя кое-кто все же остался в памяти – и даже если я не могла вспомнить потом их мудреные имена, все равно прекрасно помнила обстоятельства, при которых мы познакомились, и о чем говорили.

Сначала, помнится, Санни повез меня к своему дяде. Повод был двойной – во-первых, дядя на днях отбывал навсегда в Америку к сыну, так что нужно было успеть познакомиться и заодно попрощаться; во-вторых, в эти дни там гостила кузина Санни из Гуджарата, мнением которой Санни очень дорожил.

Дом, помимо собственно кузины и дяди, был полон народу, родственников, соседей и гостей, не меньше тридцати человек, – и все сидели в одной комнате. Это был очень старый дом – Санни сказал, что ему около двухсот лет, и даже показал мне комнату, в которой он родился!

Конечно же на меня все пялились. Обсуждали мою одежду, внешность, цвет кожи, наши с Санни отношения, думая, что я ничего не понимаю, но общий смысл я все-таки улавливала. Я смущалась невероятно, непритворно краснея, – куда там индийским скромницам до меня!

Кузина оказалась милой женщиной. Правда, она, к сожалению, прекрасно владела английским и потому буквально забросала меня вопросами:

– А вы любите Санни? А как вы познакомились? А что ваши родители думают по этому поводу? А кем вы работаете в России? А когда вы планируете пожениться? – Ужас просто…

Дядя, несмотря на то что отбывал в Штаты, по-английски не говорил и не понимал абсолютно. Поэтому наше общение с ним свелось к тому, что он любезно демонстрировал мне фотографии своей внучки и требовал от меня подтверждения, что она – «вылитая Айшвария Рай», знаменитая индийская актриса, Мисс мира. Я поддакивала – как две капли, ага! Когда же этот милый дядечка узнал, что мы с Санни собираемся пожениться, он расплакался, как ребенок, из-за того, что теперь вряд ли попадет на нашу свадьбу, ибо из Америки не налетаешься…