Ричард Смиттен - Жизнь и смерть величайшего биржевого спекулянта

Но слух о мире в Европе родился, и рынок начал падать, по мере того как люди начали избавляться от ценных бумаг прежде, чем новости станут известны широкой публике. Затем всем казалось, что слух подтвердится, и рынок действительно начал падать - вскоре информация о возможном мире была у всех на устах. Заказы отзывались, а цены упали.

Бернард Барух, друг Ливермора, принимал в этом активное участие. У него были короткие позиции, так же как у Ливермора, и он боролся, продавая при каждом удобном случае, который казался ему приемлемым. Но Ливермор хотел закрыть свою короткую позицию в 120 000 акций, и, таким образом, в 2 часа дня он стал покупателем. Он закрыл все свои короткие позиции к 3 часа дня и закрыл сделку.

Недавно Барух получил значительную прибыль - более 3 миллионов долларов - большая часть этой прибыли была результатом внезапной распродажи, последовавшей за слухами из Вашингтона.

Для проведения расследования того, где была допущена утечка информации, при Конгрессе была сформирована комиссия. Барух признал, что он использовал утечку информации при заключении сделок с военными акциями, но утверждал, что он получил прибыль лишь в 465 000 долларов.

Ливермор, со своей стороны, объяснил комиссии, что он часто играл на понижение, и что он открыл свою позицию на 120 000 акций за семь недель до того, как Уилсон выступил с предложением мира, поскольку он почувствовал, что рынок достиг высшей точки.

Его вызвали в суд 1 февраля. На следующий день "Нью-Йорк Тайме" цитировала его слова: "Как я мог знать, что президент Уилсон собирается предложить Германии мир с целью окончания войны? Я сомневаюсь, что сам президент семь недель назад знал, что соберется выступить с мирным предложением".

В результате этого известного инцидента Нью-йоркская фондовая биржа изменила свои правила и запретила трейдерам действовать на основе утечки информации, идея, которая, хотя и является похвальной, совершенно неосуществима.

Именно в этот критический момент с Ливермором вновь произошло нечто странное. Однажды вечером, за ужином много лет спустя он рассказал эту историю своим сыновьям:

"Я провожал друзей на вокзале "Гранд Сентрал Стейшн". Я дошел с ними до своего личного вагона, который я одолжил им, чтобы они смогли доехать до Палм-Бич. Носильщик шел рядом с нами, толкая перед собой тележку с их багажом. Когда мы подошли к вагону, мой друг протянул руку, чтобы забрать из тележки чемоданчик с драгоценностями его жены, у него с головы слетела шляпа и закатилась под вагон. Носильщик полез под вагон, чтобы достать стетсоновскую шляпу с рельсов, и вручил ее мне, чтобы я передал ее своему другу. Я взглянул на внутреннюю сторону перевернутой шляпы. На шляпной ленте золотыми буквами были написаны инициалы "WAR". - Уоррен Аугустус Рид, инициалы моего друга [9] War (англ.) - война ".

"Это было сообщение для меня, ребята, знак, и я бросился назад в офис и начал усердно продавать. Я уже играл на понижение, но теперь в моей голове не осталось вопросов, на Соединенные Штаты надвигалась война".

Четыре месяца спустя, 6 апреля 1917 года, Соединенные Штаты присоединились к союзникам в Первой мировой войне. Народ Соединенных Штатов изначально был против прямого вступления в европейскую войну, но согласился поставлять союзникам товары военного назначения и боеприпасы. Однако после серии инцидентов, в том числе в результате применения немецкой политики неограниченной подводной войны и затопления кораблей США, Соединенные Штаты, наконец, вступили в конфликт и объявили Германии войну.

Примерно в это же время, в начале 1917 года, Ливермор совершил один из своих горделивых походов по Уолл-Стрит. Он вышел из своего нового офиса по адресу Бродвей 111, останавливаясь по пути у каждого из своих кредиторов, и выписывая чеки, в полном объеме погашающие его долги, сделанные до банкротства.

"Позвольте мне прибавить некоторый процент к сумме, которую я вам должен", - предлагал Ливермор, но все кредиторы отказались. Они просто принимали чеки, улыбались, жали ему руку и желали удачи в будущем. Это был еще один поступок, вошедший в легенды о Ливерморе, ходящие по Уолл-Стрит.

Ливермору было 40 лет. Он решил некоторым образом изменить свою жизнь. Он учредил на свое имя трастовый фонд размером в 500 000 долларов. Этот фонд будет приносить доход в 30 000 долларов в год. Он больше никогда не будет бедным. Ливермор также влюбился.

Фло Зигфельд был близким другом Ливермора. Зигфельд был основателем "Зигфелъдских дурачеств", где гвоздем программы были красивые женщины, красивый интерьер и красивая музыка. Легендарная постановка с участием едва одетых женщин с экзотическими веерами, шествующих на фоне изумительной красоты декораций, разгуливающих туда-сюда по искусно сделанным лестницам, была экстравагантным зрелищем. Это было самое горячее шоу на Бродвее.

Однажды Зигфельд позвонил Ливермору: "Джей Эл, у меня тут сидит кое-кто, с кем тебе непременно стоит встретиться. Маленькая брюнетка, одно присутствие которой озаряет комнату светом. Ты обязательно должен с ней встретиться, Джей Эл, она озарит твою скучную жизнь. Должно же тебе когда-нибудь надоесть делать деньги. Как говорится, мешай дело с бездельем... "

"Проживешь век с весельем".

"Мы все проходим через эти земные врата только раз, Джей Эл. Мы здесь ненадолго, поэтому нужно хорошо провести это время".

"Я не спорю, Фло".

"Ну что ж, у меня дома сегодня вечером будет небольшой званый вечер. Она там будет. А ты, Джей Эл?"

"Хорошо, Фло, я приду".

В тот вечер Ливермор зашел в прекрасный пентхаус Фло на Манхэттене и сразу же влюбился в Дороти Уэндт. Он была маленького роста брюнеткой, с великолепными зеленовато-карими глазами. Он никогда раньше не видел таких глаз - они пронзали и смеялись одновременно. Вокруг нее сидело полдюжины людей, она их развлекала своей жизнерадостной болтовней. Зигфельд заставил толпу расступиться и представил ей Ливермора.

Ливермор попался на крючок. Он ходил на все шоу с ее участием, обедал с ней во всех ресторанах Нью-Йорка. Они полюбили друг друга, энергичный финансист и притягательная, красивая статистка, просто роман из книжки.

Наконец-то Ливермор нашел ту, на ком он отчаянно хотел жениться. Но он по-прежнему был женат на Нетти, и теперь ему нужно было получить развод. Он считал, что поскольку он назначил ей ежемесячное пособие в 1000 долларов, купил дом и машину, она не откажет ему в разводе. Но он ошибался. Развод быстро стал сложным. Ливермор снова был при деньгах, и Нетти об этом знала. Она также знала, что он любит другую женщину. Она отправилась в суд.

Единственным, что не хотел потерять Ливермор из-за развода, был его черный Роллс-Ройс, который принадлежал ему все эти годы. Но он совершил роковую ошибку, ставя его в ее гараж, и она не собиралась отступаться от него. "Он мой", - так она отвечала на его просьбы вернуть Роллс-Ройс.